Птица впорхнула в кабину и устроилась на скамейке между директором и Фердинандом.
– Вас интересует высота? – осведомилась птица.
– Да, нам нужно знать, далеко ли земля.
– В настоящий момент вы находитесь на высоте пятнадцати тысяч ста одиннадцати клювов… – деловым тоном ответила птица.
– Я что-то не очень понимаю… – замялся Фердинанд.
– Клюв – это мера длины, – объяснила птица.
– Сколько получится, если клювы перевести на сантиметры? – спросил директор.
– Этого я не знаю, – ответила птица.
– Ну хотя бы примерно, – попросил Фердинанд.
– Взгляните на мой клюв, – сказала птица.
– Очень красивый клюв, – отозвался Фердинанд.
– Не в том дело… Сколько в нем сантиметров?
– Трудно сказать, сантиметра четыре…
– А по-вашему? – обратилась птица к директору.
– Наверно, сантиметров шесть.
– Ну, скажем пять… Согласны?
– Конечно, согласны!!! – воскликнули Фердинанд и директор.
– Тогда все очень просто, – сказала птица, гордясь своей сообразительностью, – клювы нужно перевести в сантиметры, а сантиметры – в метры.
– Считать!.. Терпеть не могу! – заволновался Фердинанд. – Может, вы этим займетесь, – предложил он директору.
– Попробую, – ответил директор. – Предположим, один клюв равен пяти сантиметрам.
Тогда десять клювов – это пятьдесят сантиметров, сто клювов – пятьсот сантиметров, тысяча клювов – пять тысяч сантиметров, десять тысяч клювов пятьдесят тысяч сантиметров, пятнадцать тысяч клювов – семьдесят пять тысяч сантиметров, а семьдесят пять тысяч сантиметров равны семистам пятидесяти метрам. К этому остается прибавить еще сто одиннадцать клювов, что составляет пять метров пятьдесят пять сантиметров. Итак, пятнадцать тысяч сто одиннадцать клювов равняется семистам пятидесяти метрам и пятидесяти пяти сантиметрам. Это как раз и есть высота, на которой мы находимся. Я весь взмок от этих подсчетов.
– Вы решили эту задачу замечательно, – сказал с восхищением Фердинанд. – Поздравляю вас, дорогой директор.
– Ничего здесь нет замечательного, – скромно ответил директор. – Когда работаешь директором, надо уметь считать. Мы все еще поднимаемся?
– Да, – ответила птица, – мы поднялись еще клювов на пятнадцать.
– Ужасно! – испустил отчаянный вздох директор. – Дорогой Фердинанд, надо что-то предпринимать. Не можем же мы без конца подниматься и подниматься.
– Будем надеяться, нам подскажут, что делать в таких случаях, Фердинанд вопросительно посмотрел на птицу.
Птица в свою очередь с серьезным видом взглянула на Фердинанда.
– Прежде всего, позвольте представиться. Я вошел в вашу ракету и даже не представился.
– Какая там ракета… – махнули рукой директор и Фердинанд, – самая обыкновенная кабина лифта, которой вздумалось вдруг взлететь в воздух. Вот мы и летим.
– Это не имеет значения, кабина… лифт… В настоящий момент это воздушный корабль, иначе не назовешь. Можете мне верить, уж я-то в этих делах толк знаю.
Моя фамилия Голубовский.
Фердинанд с директором глянули на птицу повнимательней. Действительно, в ней было что-то голубиное. Это лишний раз подтверждало, что фамилия невымышленная.
Каждый по очереди назвал свое имя.
– Великолепный. Фердинанд Великолепный, – представился Фердинанд.
– Девон. Алексей Девон, – представился директор.
– Очень приятно, – сказал Голубовский.
– О нет, это нам приятно! – воскликнули директор и Фердинанд.
– Итак, чем могу быть полезен? – спросил у путешественников Голубовский.
– Дело в том, – сказал директор, – что мы не представляем себе, как спуститься на землю. До сих пор мы только поднимались. А это становится опасно.
– Насколько мне известно, – ответил Голубовский, – существует несколько способов: если мы складываем крылья, мы падаем камнем вниз; если мы используем воздушные течения, мы плавно снижаемся, распластав крылья, при этом мы делаем круги, если мы поворачиваем определенным образом хвост…
– А других способов нет? – спросил сдавленным голосом Фердинанд.
– Может, и есть, но мне они не известны.
– У нас, видите ли, нет крыльев, – сказал, заламывая руки, директор.
– И хвостов, – добавил со слезами на глазах Фердинанд.
– И все же надо что-то предпринять, – сказал, тряхнув головой, директор.
– Надо! – поддержал его окрепшим голосом Фердинанд.
– Но что? – сказал упавшим голосом директор.
– Что? – простонал Фердинанд.
– Что? – задумался Голубовский.
– Мне кажется, если положить к нам в кабину какие-нибудь тяжести, то она в силу законов земного тяготения начнет снижаться, – заметил директор.
– Тяжести… – отозвался Фердинанд. – Но какие?
– Любые. Например, кирпичи, – сказал директор.
– Смешно и говорить, – отозвался Фердинанд, – откуда здесь кирпичи? Насколько мне известно, кирпичи по воздуху не летают.
– Одну минуточку, – вмешался в разговор Голубовский. – Мне в голову пришла мысль. Может быть, нам удастся загрузить вашу кабину и заставить ее опуститься.
– Если вы этого добьетесь, вы – маг и волшебник, – не без ехидства заметил Фердинанд.
– Я дам вам премию: сто мешков с горохом, – заявил директор, которому эти слова тоже показались забавными.
– Ловлю вас на слове, – ответил Голубовский. – Ненадолго мне придется вас покинуть. Откройте, пожалуйста, дверь.
Фердинанд открыл дверь, птица привстала на скамейке, взмахнула крыльями и выпорхнула наружу. Она сделала несколько кругов над кабиной, которая тем временем поднялась еще клювов на двадцать, махнула на прощание хвостом и улетела.
Директор и Фердинанд остались одни. Где-то далеко-далеко внизу виднелась земля.
Высоко-высоко над ними сияло солнце. Даже облака попрятались куда-то.
Путешественников окружала сплошная ровная синева. Чувство одиночества щемило сердце.
– Кажется, мы уже не вернемся на землю, – с отчаянием предположил директор.
– Эх, и понадобилось же нам… – заскулил Фердинанд.
– Никогда-никогда не увижу я своей любимой гостиницы, – стал всхлипывать директор.
– А я не увижу своих друзей, – присоединился к директору Фердинанд.
– Нужно было вам нажимать на эту кнопку! – сказал с укором директор.
– Мне? – возмутился Фердинанд. – Да ведь это вы нажали!
– Это не я! – крикнул директор. – Это вы! А я только сделал вид, что нажал.
– Неправда! – завопил задетый за живое Фердинанд. – Это я сделал вид, а вы нажали по-настоящему.
– Есть о чем спорить… – сказал директор, и его глаза наполнились слезами. – Мы оба нажали на эту кнопку…
