уж я побеспокоюсь о том, чтобы ты как можно скорее и незаметнее избавился от своего «насморка». Приходи к вечеру. Наш шеф в это время обходит сборные пункты вдоль фронтовой дороги. Заодно прихватишь и крысоловки. Мы возьмем мазок на анализ и дадим тебе необходимое количество таблеток. Вот ты и обойдешься без лежания. А патроны я прихвачу с собой.
— Порядок, — сказал шпис, доставая две коробки патронов «ноль-восемь» и вручая их мне. Я тут же рассовал их по карманам. Двести штук!
Несмотря на то что мои карманы были туго набиты, я поднимался в гору легко и в прекрасном настроении. Шутка ли — раздобыл двести патронов для товарищей. Сердце билось учащенно. Я шел и поглядывал на нескончаемые леса на востоке, куда я отправлю этот подарок.
Отто Вайса я предупредил:
— Вечерком к нам зайдет шпис из местной комендатуры, он принесет крысоловки. Потом заглянет к тебе, чтобы продемонстрировать свой триппер. Возьми у него без формальностей мазок. Этот шпис оказывает нам всякие мелкие услуги, нужно ему помочь.
— Вот скотина! — рассердился Отто.
Вечером у шписа взяли мазок, не регистрируя его в книге.
Сергей получил патроны и на радостях так стиснул меня в своих объятиях, что у меня затрещали ребра.
Каждую пачку Сергей обернул в вощеную бумагу, потом сложил их в помойное ведро, засыпав сверху картофельными очистками и холодной золой.
В условленное время он отправился к мусорной яме, опорожнил и несколько раз отряхнул ведро. Делая вид, будто что-то жмет ему ногу, он уселся возле ямы, снял один сапог, вытряхнул его и, снова надев, не спеша вернулся к полевой кухне.
Все это было сигналом для связного из леса.
Поблизости в траве лежал парнишка лет двенадцати, присланный Владимиром.
Никто не обратил внимания на мальчишку, который начал рыться в отбросах. Это делали многие ребятишки.
Итак, патроны отправлены по адресу.
— Послушай. У шписа отрицательный мазок. У него ничего нет, — удивил меня Отто.
— Жаль, — сказал я Вайсу, — у него на складе есть все, что твоей душе угодно. А сам он даже порядочной гонореи не смог нажить.
— Ничего не поделаешь, — вздохнул Вайс, — у него всего лишь невинное воспаление мочеточных путей.
— Ты, наверно, плохо смотрел, Отто, — пошутил я. — Знаешь что: не обижай шписа, пусть думает, что у него действительно «галантный насморк». Дай ему побольше таблеток от головной боли, разумеется без этикеток, и скажи, чтобы он принимал их ежедневно по расписанию, особенно на ночь. Он обрадуется, когда избавится от болезни, которой у него нет. Зато уж, если нам снова что-нибудь потребуется, он ни в чем не откажет.
Шписа из комендатуры мы «вылечили» в два счета и заимели в его лице надежного союзника, но воспользоваться его услугами еще раз нам не пришлось.
Переброска резервных дивизий и испанцев закончилась. Пополнение было отправлено на фронт. Части заняли позиции и окопались. Дошла очередь и до нашего эвакогоспиталя. Со всеми потрохами нас влили во вновь прибывшую санитарную часть. Пленных мы сдали санитарам, заступившим на наше место. Инструмент упаковали и погрузили в эшелон. Снова вперед на Восток!
До отъезда мне удалось повидаться с Владимиром. Я передал ему все, что имел: пакет спичек, коробку сухого спирта, карманный фонарь с запасными батареями и немного масла. Сергей перевел мне несколько скупых фраз, которые Владимир успел прошептать в темноте.
«Не бросай борьбу, товарищ Карл, нет на свете дела важнее, чем борьба против фашистской сволочи», — вот и все напутствие этого юноши, который годится мне в сыновья. И мне очень дорого это напутствие. Мы разошлись в разные стороны, но я чувствую, что иду с ним по одному пути, так как цель у нас одна.
Эшелон медленно двигался по Белоруссии мимо сожженных скирд, разоренных сел, разрушенных городов. По ночам небо на востоке ярко пламенело. В отдалении громыхал фронт.
Осенним вечером мы добрались до Витебска. Разгрузка была назначена на следующий день. Ночью боялись нападения партизан.
Более половины наших санитаров были оставлены на станции для охраны эшелона. Остальные разошлись искать подходящее помещение для госпиталя.
Спотыкаясь в полутьме, с автоматами наготове мы с Рейнике шли по разрушенному городу. Разбитые танки, мотоциклы, изуродованные автомашины, мебель из разоренных домов, разлагающиеся трупы.
— Такая пустыня, Карл, что вряд ли мы тут установим связь с людьми. Ни единой души, — мрачно изрек Рейнике.
Я подумал и сказал:
— Если есть опасность нападения партизан, дорогой Густав, то должны быть и партизаны. Будем надеяться.
Как всегда, под госпиталь искали школу. На сей раз это было четырехэтажное каменное здание рядом с сожженной церковью. Школа расположена совсем близко от железной дороги, на шоссе, ведущем в Городок, откуда прибывает основная масса раненых. Это удобно для доставки раненых как поездами, так и автотранспортом.
Едва успели мы расположиться в своем новом помещении, как во дворе выстроилась очередь санитарных машин с ранеными.
Меня снова отправили за пленными. Сейчас они нужны нам главным образом для заготовки топлива.
Дрова пилить нечем. У нас одна-единственная пила, да и та тупая. Напильников нет ни у саперов, ни на складе.
Однажды я заметил двух русских мужчин, которые сооружали из остатков сруба нечто похожее на жилье. У них должен быть инструмент.
Взяв с собой пленного Григория переводчиком, я пошел к ним за напильником. Но переводчик мне не потребовался. Жилье строили два брата, оба глухонемые. С такими не поговоришь.
Госпиталю необходимо свежее молоко. Наши снабженцы здесь бессильны. Я охотно принял поручение доктора Сименса добыть молоко путем «свободной торговли». Взяв бидон, я отправился по шоссе за город, добрался до леса, на опушке которого стояло несколько уцелевших домиков. Я заходил в каждый дом и спрашивал у жителей, нет ли у них коровы.
Жители думали, что я собираюсь отобрать у них корову. Я старался держать все время на виду бидон, подчеркивая, что мне требуется всего лишь молоко.
— Нет воровать, — твердил я им по-русски. — Деньги…
Но деньги никому не нужны. Это же не деньги, а оккупационные марки. Я стал предлагать в обмен горох или перловую крупу.
В одном из домиков мне удалось договориться. Я оставил бидон у хозяина, который обещал к завтрашнему дню достать несколько литров молока.
