— Ты, а то кто же. Ну да, конечно, ты купил мне «Роллс-Ройс», и норковое манто, и бриллиантовое колье — все, что ты наобещал мне… Так сколько «Роллс-Ройсов» ты купил? Пять? Шесть? И что? Сначала ты выиграл шестьдесят фунтов, а потом прибежал ко мне рыдая: «Ах, Зои, этот негодяй Йош удрал с нашими деньгами!» Тьфу!
— Я не прибегал к тебе рыдая!
— Ну да, как же! А помнишь, что ты собирался сделать с Йошем? О-о-о… Ты, по-моему, ноги хотел ему отрезать, сердце вырвать, глаза выколоть, в порошок стереть, изжарить заживо, оторвать ему руки и завязать на шее бантиком, вогнать ему зубы в глотку, и чтобы он еще спасибо тебе за это сказал! А когда ты встретил его на улице, то что? Ты сказал: «Ой, Йош, приветик. Давай зайдем в молочный бар, выпьем по стаканчику абрикосового коктейля». Надо же, экая важная птица! Да ты…
— Я не говорил: «Зайдем, выпьем абрикосового коктейля».
— Ладно, кока-колы. Просто потому, что ты увидел, как Уоллес Бири пьет эту штуку на рекламном плакате. Ты!.. Ха-ха!
— И все-таки, говорю тебе, у меня наклевывается крупное дело. У меня есть финансовая поддержка.
— А как же. Я. Я — единственная финансовая поддержка, которая у тебя когда-либо была.
— Да-а? Ты уверена?
— А то!
— Ладно-ладно. Еще увидишь.
— Хм!.. Ну скажи мне, какая у тебя там финансовая поддержка?
— Один известный ученый-химик вкладывает свои бабки в мой проект «Чемпионы Фабиана». Это будет первоклассный борцовский клуб.
— Пей лучше кофе. Ты бредишь.
— Ты можешь помолчать минуту и выслушать меня?
— Все это я уже сто раз слышала.
Фабиан заскрежетал зубами и пробормотал:
— Говорю тебе, я могу прямо сейчас выйти отсюда, а через полчаса вернуться с пятьюдесятью фунтами в кармане.
— Пятьюдесятью фунтами чего?
— Ладно. Я докажу тебе.
— Все это я уже сто раз слышала, — сказала Зои. Потом, осененная какой-то новой мыслью, поспешно добавила: — Послушай, Гарри, только не вздумай ввязываться в какую-нибудь историю.
— Слушай, детка, — начал Фабиан, — ты думаешь, что можешь меня унижать, обзывать по-всякому только потому, что время от времени подбрасываешь мне пару шиллингов?..
— Пару шиллингов! Да я на тебя работаю. Я тебя содержу. Я даю тебе пятнадцать фунтов в неделю. Я хожу разутая-раздетая…
— Да плевать я хотел на твои деньги, даже если ты начнешь давать мне пятнадцать тысяч в неделю! Когда у меня пойдут дела, ты пожалеешь о своих словах. Не надо меня учить. Я свое дело знаю.
— Да-а?
— Да! — рявкнул Фабиан и цепко ухватил Зои за запястье. — Послушай-ка меня. Я бы мог порассказать тебе такое, что у тебя глаза бы на лоб полезли. Я работаю неспешно, зато копаю глубоко, поняла? На мелочи не размениваюсь. Усекла? А когда у меня пойдут дела, то…
— То что? Купишь себе «Роллс-Ройс»?
— Да! Именно «Роллс-Ройс»! Еще раз повторяю: «Роллс-Ройс»! Если бы я сказал «Форд», ты бы мне поверила, не так ли? Так вот, ты меня плохо знаешь. Я умею ждать. У меня есть амбиции. Я на мелочи не размениваюсь. Я…
— Ладно тебе, Гарри, — сказала Зои.
— Если я не в состоянии купить себе «Роллс-Ройс», я предпочитаю ходить пешком. Ясно? Если я не могу купить бриллианты, я ничего не покупаю. Поняла? Если у меня не хватает денег на норковое манто, ты напяливаешь своего паршивого дешевого кролика. Понятно? А ты тут говоришь…
— Да я просто пошутила, Гарри.
— А потом я из кожи вон лезу, чтобы купить тебе что-то особенное, чего ни у кого больше нет.
— Что?
— О, ничего, ничего… Не важно.
— Нет, Гарри, скажи мне. Ну давай же, говори.
— Я тут подумал: «Я люблю Зои. Она меня не понимает, но я все равно ее люблю. Я хочу купить ей что-нибудь необычное, но это должно быть что-то, чего больше ни у кого нет», — говорю я себе. И пускаюсь во все тяжкие, чтобы раздобыть тебе это… Ну ладно, не важно.
— О Гарри, ну пожалуйста, скажи мне…
В журнале «Голливуд» Фабиан вычитал, что у Лупе Велеса было несколько собачек породы чихуахуа. Он сказал:
— Маленькую собачку.
— Нет, правда? А какую?
— Малюсенькую собачку. Такую маленькую, что она уместится у тебя на ладони. У нее такие тоненькие ушки, что аж просвечивают.
— Шутишь?
— Я не шучу. Она называется чихуахуа. Помнишь, я говорил тебе о химике, который собирается меня финансировать? Так вот, он женат, и его жена больна, ясно? Ее брат привез из Мексики одну такую собачку, и у нее родились щенки. Смекаешь?
— Ты хотел сказать, он привез пару таких собачек, да?
— Нет, одну. Одну чихуахуа, сучку. Ясно? Белая такая сучка. Ну вот, они обратились к одному собаководу, у которого был кобель той же породы. Понятно? Ну и вот, мой приятель, этот самый химик, заплатил ему двадцать пять фунтов за случку. И у этой суки родились черно-белые щенки. Понимаешь? Это самая маленькая собачка в мире. А щеночков ее, всех четверых, — клянусь Богом! — можно спокойно усадить в сахарницу.
— Честно-честно?
— Чтоб мне провалиться!
— А когда я смогу его забрать?
— Ну, я говорил с этим парнем около двух часов назад, и он сказал мне, что надо подождать неделю или около того, пока щенки не окрепнут.
— О Гарри!
«Всегда можно сказать, что они подхватили воспаление легких и околели», — подумал Фабиан. И проговорил уязвленным тоном:
— Ой, отстань от меня. Я ведь неисправимый лжец…
— Нет, Гарри, это неправда.
— Нет, это так.
— Нет, не так.
— Ой, только не продолжай. Я уже и так знаю, что ты скажешь. Ну давай же, говори!
— Но Гарри! Я так волновалась!
— А когда я сказал тебе, что у меня наклевывается серьезное дело…
— Я вышла из себя, Гарри.
— Тебе следует держать себя в руках. Ты когда-нибудь видела, чтобы я выходил из себя?
— Но, Гарри, у меня был тяжелый день. Мы с Дорой встретили шестерых ребят из Шанхая и…
— Ну и каков результат?
— Шесть фунтов, но мне нужно демисезонное пальто.
— Дай мне четыре фунта.
— Но я не могу, Гарри, милый… Я…
— Ладно-ладно… Я тут с ног сбился, добывая ей эту несчастную чихуахуа… — Он увидел, как Зои открывает сумочку, и прошептал: — Не здесь. Выйдем на улицу…
