Кроме того, если кто-то попытается ее опубликовать, сразу станет ясно, что это преступник.
— В университетском отделении полиции мне сказали, что ты не узнала нападавшего.
— Нет. Он был в лыжной маске, темно-синей куртке и темных джинсах. Высокий — во всяком случае, выше меня. Все произошло так быстро, что я больше ничего не заметила.
— Паула, ты умная женщина. Подумай, что у тебя могло быть такого, что он хочет или хотел получить. Постарайся вспомнить до того, как я вернусь.
— Но я не хочу, чтобы ты возвращался! — упрямо сказала она.
Фред наклонился, убрал волосы с ее лица и, взяв теплой ладонью за подбородок, внимательно посмотрел в глаза.
— Мне необходимо остаться, чтобы быть уверенным в твоей безопасности.
Перед тем как уйти, он поцеловал ее в лоб. Прикосновение его губ было легким, едва уловимым. Паула откинулась на подушку и попыталась расслабиться. Нервы были взвинчены после нападения, не давала покоя мысль о том, что Фред проведет с ней целый день, а может быть, и ночь. Ей не хотелось, чтобы в милом уютном собственном доме остались следы его пребывания… Расстроенно вздыхая, Паула закрыла глаза. Ничего не поделаешь. Казалось, они связаны безжалостной судьбой, с которой невозможно бороться. Оставалось только плыть по течению, как бы долго это ни продолжалось…
Паула то начинала дремать, то просыпалась. Она слышала, как вернулся Фред, но была слишком слаба, чтобы предпринять что-нибудь, перевернулась на другой бок и забылась беспокойным сном.
Под вечер Паула проснулась бодрая и голодная. Она пододвинулась к краю кровати и осторожно села, не спуская ноги на пол. Локоть саднило довольно сильно. Когда она начала прикидывать расстояние до ванной, в дверях появился Фред и, прислонившись к косяку, спросил:
— Помочь?
Он вошел так внезапно, что Паула вздрогнула. В тусклом свете бра Фред был окутан причудливыми тенями и казался загадочным и опасным.
— Сама справлюсь. Лодыжка почти не болит, а до ванной недалеко.
— Врач велел тебе не опираться на больную ногу несколько дней. — Фред решительно подошел к ней, без малейшего усилия поднял на руки и отнес в ванную. — Позови, когда закончишь, — сказал он перед тем, как закрыть дверь.
Фред сам приготовил ужин, и, внеся Паулу в гостиную, осторожно усадил на диван. Мягкая музыка лилась из стереопроигрывателя, занавески были задернуты, и свет лампы окрашивал комнату в теплые тона. Паула снова пожалела, что в доме нет камина, вспомнив о чудесных вечерах, которые они провели в горах.
— Вкусно, — похвалила она, попробовав куриную запеканку.
— Спасибо. Это легко.
— Даже представить себе не могла, что ты умеешь так хорошо готовить!
— Должен же я что-то есть. Думаешь, я питаюсь в ресторанах?
Паула пожала плечами. Когда-то они часто обедали в ресторанах, а в горах готовила она.
— Где ты этому научился?
— Дома. Когда был подростком, то сам готовил ужин, потому что мой дядя поздно возвращался домой. Как правило, ночью.
— Ты жил с дядей?
Паула еще раз подумала, что очень мало знает о нем. Она спрашивала его как-то о родителях, но Фред сказал только, что они умерли.
— С шести лет и до поступления в колледж.
— Ты готовил для вас двоих?
— Да. Он никогда не был женат.
Паула задумчиво смотрела на него. Они никогда не говорили о его прошлом, слишком захваченные настоящим. Да и встречи их продолжались всего пару месяцев. За это время можно успеть только влюбиться…
— Расскажи мне о своем детстве.
Фред пожал плечами.
— Что рассказывать? Мы жили вдвоем в небольшой квартире. Дядя всегда был очень занят, вот я и научился готовить.
— Ты часто с ним видишься?
— Он умер, когда я учился в колледже.
— Члены вашей семьи не отличаются долголетием, — заметила она.
Фред криво усмехнулся.
— Это были несчастные случаи. Родители погибли в авиакатастрофе. Дядя был полицейским. Но он умер не на работе, а разбился, упав с крыши, когда помогал другу перестраивать дом.
— Ты из-за него стал полицейским?
— Да.
— Так, значит, у тебя практически не было семьи…
Фред покачал головой и прищурился, пытаясь понять, куда она клонит.
— Я тоже потеряла родителей, но у меня всегда были Мартин и Брайан. Теперь есть еще Бетти и ее ребенок.
— Это жена Мартина?
Паула кивнула улыбаясь.
— Их последняя семейная фотография на второй полке. Правда, милый ребенок? Мартин так безумно любит сына, что можно подумать, будто это он изобрел отцовство. Надо сказать, Бетти он любит почти так же сильно, — вздохнула она.
Паулу внезапно охватила тоска. Она завидовала счастливой избраннице старшего брата. Как жаль, что Фред не любит ее и никогда не полюбит!
— А твоя великая любовь, судя по всему, не состоялась, — заметил он мягко, словно прочитав ее мысли.
Паула вспыхнула, задетая словами Фреда. Мог бы не подчеркивать, что ее чувство к нему безответно. Нельзя быть таким жестоким!
— Выходит, что так, — с достоинством ответила она. — Но я этого не стыжусь и ни о чем не жалею.
— Извини…
Паула поняла, что он искренне раскаивается. Фред не был жестоким, просто не любил ее… Она отодвинула тарелку.
— Спасибо за ужин. Все было очень вкусно.
— Хочешь кофе? — Фред поднялся, собрал тарелки и направился в кухню.
— Да. Там есть бренди. Налей немножко. — Верное лекарство от боли и горя…
Он принес кружки, наполненные ароматным кофе, и два бокала. Передав кружку и бокал Пауле, Фред сел рядом и, положив руку ей на спину, стал перебирать распущенные волосы.
— Если бы я мог что-то изменить, то сделал бы это для тебя, — сказал Фред глухо и, обняв ее за плечи, прижал к себе.
— К сожалению, это не в твоей власти, — грустно произнесла Паула.
— Ты права. Как ни печально, нельзя заставить человека любить тебя, даже если тебе этого очень хочется.
Слова Фреда отозвались болью в сердце Паулы. Она слишком хорошо знала, что ее мечтам не суждено сбыться!
— Что-нибудь прояснилось, пока я спала? — Она слегка отстранилась, пытаясь скрыть слезы, навернувшиеся на глаза.
— Ничего нового. Никто, кроме тебя, не видел его. Зато твой портфель нашли на скамейке у здания геологического факультета. Самое поразительное, что из него, судя по всему, ничего не пропало.
— Значит, он опять не нашел то, что искал…
— Очевидно. Но все равно непонятно, почему он не выбросил портфель. Ведь до сих пор он ничего не
