Он сделал очередной шаг и почувствовал, что характер почвы под ногами изменился. Здесь росли в основном сосны, и земля была устлана мягким хвойным ковром, но валялось множество шишек, хрупких веток, молодые упругие побеги цеплялись за ноги. Пол напряженно вслушивался, надеясь уловить в тишине человеческий голос – малейшее движение, кашель, бормотание... Он молил Бога, чтобы этот парень воспользовался рацией. Он нервничал, а вдруг у бандита есть фонарь, хотя разум подсказывал: этот человек попал сюда еще днем, возможно, даже не предполагая, что ему придется оставаться в лесу дотемна.
Шаг... еще шаг...
Бандит должен быть где-то здесь, в пределах нескольких футов. И, по-видимому, не особенно прячется за деревьями, иначе не смог бы наблюдать за домом.
Пытаясь уловить среди шума дождя какой-нибудь звук – шум шагов, ругательство, вздох, – Драммонд стоял неподвижно. Тишина.
И вдруг...
Перегрин снял трубку:
– На связи.
В трубке послышался голос Джекдоу:
– Двигай. Забирай пленку. Используйте 'тазеры', вытаскивайте их всех оттуда! Только тихо и спокойно. И везите в Тахое.
– Будет сделано.
Перегрин положил трубку и довольно потер руки. Наконец-то начинается настоящая работа.
Он взял рацию:
– Перегрин вызывает Чайку. Ты здесь, Чайка?
– А где же, черт побери, мне еще быть?
Драммонда словно ударило током. В темноте, справа от него, примерно в десяти футах послышался голос Дика, а затем этого коротышки. Драммонд застыл на месте, прислушиваясь, едва улавливая содержание разговора. Но сейчас ему были важны не сами слова, разговор по рации служил лишь ориентиром, чтобы определить, где маскируется бандит.
Послышался голос Дика:
– Получим зелененькими... Все встречаемся за домом... Всех устранить... Тахое...
– Всех?
– Всех, кто там окажется. Начали.
Рация отключилась.
Хрустнул сучок, зашелестели ветви. Чайка двинулся с места.
Пол почувствовал, что необходимо действовать немедленно. Если он позволит Чайке беспрепятственно идти вперед, то уже не успеет добраться до дома, вызволить родителей и Карен из подвала. И тогда...
Нет.
Он обязан остановить Чайку, привести его в замешательство, выиграть несколько драгоценных секунд...
Пол придал самострелу нужное положение и включил фонарь.
Мощный луч ослепил бандита.
Чайка похолодел, застыл как вкопанный, потом пришел в себя начал действовать – быстро, почти инстинктивно. Он отвернулся, прикрыл глаза левой рукой, в которой держал рацию, и одновременно сунул правую руку в боковой карман куртки.
'Не надо!' – услышал Драммонд внутренний голос, но он знал: никаким другим способом этого человека не остановишь.
Чайка выхватил из кармана пистолет с глушителем и прицелился в Драммонда. Опередив его на долю секунды, Пол нажал на спуск.
Вздрогнула тетива. Чайка медленно опустил руки, глаза его бессмысленно уставились на яркий фонарь, затем он так же медленно опустился на колени и ткнулся лицом в кучу хвороста.
Драммонд осторожно подкрался к нему, подобрал рацию и пистолет и попытался прощупать пульс. Пульса практически не было. Драммонд увидел, что стрела прошла насквозь, но сердце не задела – ранение не было смертельным. Просто у парня случился сердечный приступ.
Пол встал и, уже не обращая внимания на производимый шум, пошел по лесу. Только теперь до его сознания дошел смысл слов, донесшихся из рации: 'Я приеду в фургоне... это – задача на устранение... Тахое. Всех. Соберемся за домом...'
По расчетам Драммонда, у него было всего минуты три. Перегрин, назвавшийся Диком, уже связался с двумя другими сообщниками. Один из них занял позицию за домом. Другой должен проникнуть в дом со стороны леса через запасной черный ход. Перегрин, вероятно, снесет ворота фургоном и через девяносто секунд будет возле гаражей. Через две минуты они соберутся все вместе и будут гадать, почему задерживается Чайка. Станут вызывать его по рации, ответа не дождутся и пойдут искать его.
Драммонд выскочил из-за деревьев навстречу сильным порывам ветра и дождя. Слава Богу, что в Вискитауне такая погода.
Перебежав через газон, он добрался до подвального люка, открыл одну половину крышки, увидел смутные очертания отца внизу лестницы и еле слышно прошептал:
