Он поставил Драммонда на ноги и снова швырнул его на стул.
– Ты, сукин сын... ты что, не знаешь, с кем связался?
– Я говорю правду.
Пытаясь успокоиться, Перегрин повернулся, подошел к раковине и снова вернулся, полный желания расправиться с этим идиотом, который так одурачил его. В этот самый момент Джекдоу наверняка старается отследить сержанта Арнольда Бриина. Сначала по телефону будет передана обнадеживающая информация, а затем армейская архивная служба сообщит об истинном положении дел... ну и начнется! Так что прощай Сан-Диего.
Перегрин сделал глубокий выдох. Нужно спокойно все взвесить и логически продумать. А на Драммонде и девчонке он выместит всю свою ярость несколько позже.
– Ладно. Ну, а чей голос записан на этой пленке?
– Моего отца.
– А где твой отец?
– Полагаю, что в данную минуту мой отец и моя мать уже добрались до офиса шерифа.
– А где же пленка Амброуза, док?
– А почему вы так уверены, что пленка вообще существует?
Перегрин посмотрел на Драммонда долгим испепеляющим взглядом, словно решая, а не сбить ли его снова со стула, затем обернулся и окинул взглядом всю кухню. На стене рядом с раковиной висели кухонные принадлежности. Перегрин подошел к ним и сорвал металлический молоток для отбивания мяса.
Подбрасывая и ловя молоток, он остановился напротив Драммонда.
– Не надо! – задыхаясь от волнения, закричала Карен. Перегрин поднял молоток, словно собираясь размозжить Драммонду череп, но внезапно резко спустил его на магнитофон Карен.
Пластмассовый корпус разлетелся вдребезги, а Перегрин все бил и бил по магнитофону. Затем отбросил молоток, покопался среди крошева, в которое превратился магнитофон, и извлек два электронных устройства размером с ноготь большого пальца. Одно он подтолкнул к Драммонду.
– Домашнее подслушивающее устройство. Вот как мы проследили вас до Медицинского центра... поймали в Шасте... и узнали, что вы здесь.
Карен застонала.
– Проклятый магнитофон. Единственная вещь, которую не проверил Джо Стилз.
– А вот и микрофон. Мы слышали весь ваш разговор с липовым копом в Лос-Анджелесе.
Он снова прислонился к стойке, взял клочок бумаги, который передал ему Черный Дрозд.
– Послушай, док, кто хозяин 'чероки'? Я могу узнать это через пятнадцать минут, так что сэкономь нам время.
– Автомобиль принадлежит Майку Фоллону. Он работает в Центре гипнотерапии в Реддинге.
Перегрин бросил свирепый взгляд на Альбатроса.
– Центр гипнотерапии... где был припаркован 'ХР...3'? – Он повернулся к Драммонду: – Это твой друг?
– Да.
– И ты оставил пленку у него, – категоричным тоном добавил Перегрин. Драммонд утвердительно кивнул головой.
– Но зачем? Почему ты не взял ее с собой? Почему не послал по почте самому себе или кому-нибудь еще?
– Потому что на ней не прямая запись голоса. Слышно только пение и музыка Эррола Гарнера. Голос Амброуза звучит фоном. Чтобы расшифровать его, требуется специальное оборудование.
– И такое оборудование есть у твоего Майка Фоллона?
– Да.
– И ни у кого больше нет, скажем, в Лос-Анджелесе?
– Есть, но мы никому не решились доверить расшифровку пленки.
– Так, значит, вы уже знаете, что хотел сказать вам Амброуз?
– Нет. Но, вероятно, это очень важная политическая информация, и прежде всего мы хотели получить ее сами.
– Но, похоже, вы ее не услышите. – Перегрин посмотрел на Карен. – А вот у леди есть... нет, была сенсационная информация. Теперь начинает все проясняться. Для нас ваше бегство было просто загадкой – почему вы направились в твои, док, родные места, ведь ясно же, что здесь вас легче всего схватить. Почему не остались в Медицинском центре? Раз старого доктора там не было, значит, вы договорились с Майком Фоллоном насчет пленки? О чем же именно?
Драммонд ощупал языком щеку. Удар Перегрина поранил ее изнутри, губы начинали опухать.
– Фоллон не мог сразу расшифровать пленку, так как во второй половине дня у него было много пациентов. Мы должны были позвонить ему поздно вечером, возможно, в полночь, получить расшифровку, а затем сразу ехать в Лос-Анджелес.
Перегрин взглянул на часы.
