– Химию?
– А вы, доктор, тоже соображаете. Да, именно химию и физику. Он прекрасно учился и получил стипендию в Калифорнийском Государственном университете в Сан-Фернандо, Нортридж, в нескольких кварталах от дома. Закончил учебу с отличием, получил диплом в тысяча девятьсот шестьдесят восьмом году и был сразу же призван в армию для прохождения краткосрочной военной подготовки.
– И стал грузчиком, клерком в хозчасти.
– А ты и впрямь соображаешь. Совершенно верно. Если уж это не воняет, то конское дерьмо благоухает как свежевыпеченный хлеб.
– Вопрос: чего ради Киган проторчал в армии целых четыре года вместо двух?
– Не знаю. Мой полицейский из Нортриджа говорит, что его отец, Майкл Киган умер на первом году службы Тома в армии, аптеку продали и тетя Сисси вернулась в Вентуру, поближе к океану. Она родилась в Дублине и не может жить без воды.
– Твой полицейский, оказывается, настоящий склад полезной информации.
– Зовут его О'Релли.
– Этим все сказано. Значит, Том утратил связь с семьей или же вообще порвал с ней?
– Не совсем. Он ежегодно получает от Сисси рождественские открытки.
– Она еще жива? – нетерпеливо спросил Драммонд.
– И в прекрасном здравии. С Карен я передал адрес Сисси и ее телефон.
– Ты просто молодчина. Не пытался сам с ней связаться?
– Нет, не пытался. – Тон Гейджа изменился, и Драммонд сразу заметил это. – Дело в том, что сегодня вечером перед уходом с работы мне сообщили, что я отстранен от дела Кигана. Его забрало ФБР.
– Странно получается.
– Вот и мне так кажется. Пожалуй, попахивает не только армейская служба Кигана.
– А что такое?
– Меня засыпали вопросами о Кигане и о тебе. Все как бы невзначай, случайно, но я нутром чую: это такая же случайность, как удар ногой по яйцам.
– А что за вопросы?
– Не знаю ли я, лечишь ли ты Кигана? Удалось ли тебе восстановить память Кигана? Где сейчас находится Киган? Не у тебя ли он?
– И кто все это спрашивал?
– Якобы наш капитан. Но, бьюсь об заклад, все вопросы шли от парней из Центра Паркера. А Центру эти вопросы, по-моему, спущены еще откуда-то.
– Почему ты так думаешь? – задумчиво произнес Драммонд. – Киган абсолютно никому не нужен как свидетель. Значит, их пугает что-то связанное с его прошлым.
– Тебе-то удалось до чего-нибудь докопаться?
– Не уверен, Дик. Правда, получил несколько довольно интересных ответов во время ассоциативной игры. И кой-чего во время воображаемой игры под гипнозом.
Но можно не сомневаться, во Вьетнаме он стал свидетелем чего-то ужасного и кровавого. Это блокировано его сознанием, но кое-что все-таки вырывается из подсознания. Сегодня вечером он все время повторял какой-то невразумительный куплет. Похоже, в определенное время этот куплет имел лично для него огромное значение.
– Что за куплет?
– Триц... блиц... триц... блиц... укокошим сотню лиц.
– Что за чертовщина? – Гейдж повторил куплет.
– Очевидно, это как-то связано со сном о зеленых мужчинах, хохочущих в джунглях. Я дал ему один мыслительный образ, и Том рассказал, что все парни хором повторяли эту фразу, словно заучивали наизусть. Я продолжаю работать над этим. Кое-что мне уже пришло в голову.
– И что же?
– Если 'они' спрашивают у тебя, где Киган, значит, им известно, что дома его нет. Кто-то, видимо, навестил его по адресу Ломита, 459.
– Верно.
– Интересно, что бы они сделали с ним, если бы застали дома?
– Хороший вопрос.
– Кстати, о вопросе. Что ты ответил капитану?
– Что? Я просто измотанный работой молчаливый полицейский. Знать ничего не знаю. Во всяком случае, все, что происходит между доктором и пациентом, относится к разряду конфиденциальной информации. Драммонд даст мне лишь ту информацию, которая касается ограбления банка в Мар-Виста.
– Значит, они не знают, что Киган сейчас здесь?
– Если и знают, по крайней мере, не от меня.
– О'кей, Дик. Буду держать тебя в курсе. Пока мы с тобой разговаривали, мне пришла в голову одна
