Это необходимо для того, чтобы вырваться из западни или просто удра… совершить тактический отход, если ситуация станет слишком жаркой. И, наконец, третье… — Глаза Матца блеснули. Он обвел ими лица стоящих перед ним юнцов, гадая, скольким из них удастся выйти из сегодняшнего боя живыми. — Постоянно следите за тем, что происходит на обочинах дорог, по которым вы будете двигаться. И за самим дорогами. Дело в том, что многие коммуникации здесь, во Франции, совершенно не приспособлены под вес танка Pz-IV. И если ваша многотонная стальная махина где-то провалится или застрянет, то превратится в замечательную мишень как для британцев, так и для французских партизан. Томми смогут тогда запросто обстрелять вас из своих отличных маленьких огнеметов — и обжарить ваши яйца до такой степени, что они станут сухими, хрустящими и черными, как задница самого Сатаны!
— Прекрасно, — встрял в рассуждения Матца шарфюрер Шульце. — Для краткого курса обучения танковому бою этого, я думаю, вполне достаточно. Ведь мы же не хотим, роттенфюрер Матц, чтобы эти замечательные ребятишки обмочились от страха в свои штаники еще до того, как воочию увидят живьем первого британского солдата, не так ли?
Шульце повернулся к высокому светловолосому штурманну, обладателю широких плеч и мощной челюсти, который стоял перед одним из танков:
— Парниша, твой драндулет будет моим командным танком. Ясно?
— Ясно! — Штурманн вытянулся по стойке «смирно», словно приказ ему отдавал сам командир батальона Гейер.
— Остальные танки последуют за нами по направлению к Бельвиллю, придерживаясь той дистанции, о которой вам только что рассказал роттенфюрер Матц, — 200 метров. Стрелки в башнях будут при этом следить за тем, что творится на обочинах дорог и на прилегающих к ним полях. Если кто-то увидит в поле или на обочине британского солдата, который будет тащить с собой длинную прямую штуку, знайте: это — не коробка с его сэндвичами и не его собственный вставший член. Это — базука. Если только увидите томми с такой штукой, то, не колеблясь, сразу уничтожайте его — до того, как он уничтожит вас. Я же буду прикрывать на своем командном танке правый фланг нашей колонны. Правый фланг ближе всех к морю, и именно с этого направления следует больше всего опасаться возможной атаки томми. — Шульце потряс головой. — Местность здесь — не подарок, опасность может подстерегать буквально на каждом шагу, но я все же полагаюсь на таланты и умение роттенфюрера Матца. Хоть он и лишился одной ноги и является калекой, я все же надеюсь, что он поможет нам благополучно добраться до цели. Если же он не сумеет сделать это, — добавил с угрожающей интонацией гамбуржец, — то в качестве наказания я лично передам его англичанам и заставлю их терпеть его общество так же, как это приходится все это время делать мне. Лично я уже сыт по горло и его обществом, и его бездарными шуточками. — Шульце вновь посерьезнел. — Когда мы достигнем Бельвилля, то я попрошу части нашего батальона, засевшие там, прикрыть нас сзади от возможных атак британской пехоты. И тогда мы сможем всей нашей танковой мощью обрушиться на англичан и задать им настоящего жару! Когда мы доберемся до Бельвилля, англичане получат такую трепку, что небо им покажется размером с овчинку! — Он оглядел строй новобранцев и рявкнул: — Вам ясно, сосунки?
— Так точно, ясно! — откликнулись они.
Шарфюрер Шульце на мгновение замер, глядя на юные, чуть тронутые первым мужским пушком лица бойцов, навытяжку замерших перед ним. На их лица падал красноватый отсвет восходящего солнца, и лицо старого вояки неуловимо смягчилось.
— Не беспокойтесь, ребята — старина Шульце не подведет вас и не оставит в беде, если что, — выдал он, еще раз посмотрел на стоявших перед ним танкистов и командным голосом рявкнул:
— По машинам!
Танкисты проворно забрались в свои тяжелые машины: водители — на свои места, стрелки и заряжающие — на свои. Командиры танков натянули на головы шлемы и проверили наушники радиосвязи. Шульце влез в танк, который он выбрал в качестве командного. Внизу Матц надавил на красную кнопку стартера. Мотор танка мощностью в 400 лошадиных сил натужно закашлялся, словно курильщик с многолетним стажем, но так и не завелся. Матц вновь нажал на кнопку стартера. Мотор немного прокрутился, но затем замер снова. Роттенфюрер почувствовал движение у себя за спиной и, обернувшись, увидел Шульце.
— Ну давай же, Матц! — нетерпеливо потребовал шарфюрер. — А не то англичане уже успеют вернуться домой в Англию прямо к чаю, прежде чем ты сумеешь завести движок.
Матц надавил кнопку стартера в третий раз. Неожиданно мотор ожил и ритмично заработал, наполнив тряской огромный стальной корпус Pz-IV. На лице Шульце промелькнула счастливая улыбка. Он бросился к остальным танкам, чтобы убедиться, что они тоже завелись. Моторы у всех танков работали, и они уже выстроились в одну линию, ожидая его команды двигаться.
Выпрямившись во весь свой огромный рост, шарфюрер Шульце прокричал своим зычным голосом, который без труда перекрыл рев танковых двигателей: «Поехали, ребята! Сейчас мы нанесем английским джентльменам неожиданный визит!»
Гауптшарфюрер Метцгер, до слуха которого наконец донеслось все происходящее, вывалился из уборной, придерживая обеими руками сваливающиеся штаны.
— Остановитесь! — закричал он слабым голосом. — Вы, черт побери, не можете просто так взять и уехать! Остановитесь немедленно!
Но никто не обратил на него внимания. Все танки устремились к Бельвиллю. Поняв, что их надо остановить во что бы то ни стало, Мясник помчался за танками. Но его незастегнутые штаны свалились вниз, и он, запутавшись в них, неловко рухнул прямо в пыль, выставив на обозрение свой огромный мясистый зад.
Глядя на мощный тыл Метцгера, хорошо видневшийся с башни танка, Шульце пробормотал:
— Неужели чудесам в этот день не суждено кончиться? Время еще совсем раннее — а луна уже взошла! — И он раскатисто расхохотался.
Глава пятая
— Очень мило со стогоны немцев, — пробормотал майор Рори-Брик. — Смотгите, как добготно они потгудились в этом месте. — Он указал на вымоину в центре ущелья, которая была вся затянута несколькими рядами колючей проволоки. — Оказываясь в такого года месте, на самом деле погажаешься гостепгиимству хозяев и тому, как они готовятся встгетить своих гостей.
— Ну и шутки у тебя, Фредди, — проронил лэрд Аберноки и Дерта, пристально вглядываясь в ряды проволочных заграждений, казавшиеся непроходимыми. Он повернулся, чтобы окинуть взглядом всю панораму побережья. С моря к берегу несло густые клубы дыма от сгоревших и еще догорающих судов. Но, сколько ни вглядывался полковник Макдональд в эти клубы дыма, он не смог различить среди них ни одного другого катера. Ему стало ясно: их «Эврика» — единственный уцелевший корабль. Только им из всей десантной группы удалось спастись и достичь побережья. Все остальные четыреста коммандос бесславно погибли еще до того, как кто-либо из них смог получить шанс поразить хотя бы одного немца.
— Ну что ж, Фредди, — бросил Макдональд Рори-Брику, — по крайней мере очевидно, что немцы упустили нас. Им так и не удалось нас засечь.
Долговязый майор кивнул:
— Да, нас они явно упустили. Но кто-то гядом получает свою дозу свинца. — Он взмахнул тростью в том направлении, откуда доносился частый треск ружейных выстрелов и автоматных очередей.
— А, это, должно быть, партизаны из французского Сопротивления, — кивнул полковник Макдональд. — Те, что проводят операцию по сдерживанию и отвлечению немецких сил — операцию, которую специально для нас приготовил лорд Луис. — Полковник вздохнул: — Ну ладно, пора заняться нашими собственными делами. — И он повернулся к коммандос. Его парни расположились вокруг него полукругом на мокром прибрежном песке. Каждый сжимал в руках свое оружие, внимательно и настороженно поглядывая по сторонам и готовясь к возможному отражению неожиданной атаки. Лица людей Макдональда были сумрачны и пронизаны внутренней тревогой, но при этом, как с удовлетворением смог убедиться полковник,
