Афганистан, Чечня, все дела... Подполковник в отставке. Мы с ним вместе сюда летели, чтоб под контролем держать.
Самое трудное было уговорить Егорова на кличку Хомяк. Сам он предлагал — Бизон.
— И где остановился, мы в курсе.
— Демьяныч, это тебя спецслужбы заказали,— встрял вдруг молчавший доселе Дима.— Как Троцкого... Троицкого как Троцкого.
— Исключено,— помотал головой Плахов.— У нас сейчас с Литейным дружба. Спрашивали — это не они.
С Литейным, то есть с ФСБ, у милиции отношения то налаживались, то напрягались. Как раз сейчас, вопреки заявлению Игоря, был период охлаждения, но этого-то Троицкий точно проверить не мог.
— Я такого не знаю,— сказал Серов, внимательно изучив фотографию.
— Я тоже,— кивнул Дима.
— Этого позови,— Троицкий кивнул в сторону палубы.— Белое Сердце...
Дима пошел за Николаем.
— За ним четыре убийства минимум,— заливал Плахов о мнимых подвигах Хомяка.— В Пскове вице-мэра уложил — снял из оптики на балконе. Тот и вышел-то на секунду, глянуть — стоит ли машина внизу... В Питере двух авторитетов и в Москве одного ресторатора. Который сеть быстрого питания «Хрум- хрум».
Только не доказать ничего. А сейчас есть возможность взять с поличным.
— Что ж вы французам об этом не сообщили? Сами пришмандячили. Или в Канны захотелось?
— А вы им, Михаил Демьяныч, нужны? — вопросом на вопрос ответил Плахов.— Французам- то?..
Троицкий промолчал. Появился Николай, увидел фотографию и удивился:
— О, я этого чмыря сегодня видал! Хотел рассказать как раз...
— Где ж ты его мог видать? — опять заподозревал что-то Сергей.— Ты сегодня только к маяку плавал.
— Там и видал. Про яхту Демьяныча выспрашивал. Красивая, говорит, яхта. И про мечту что-то загибал. Наглый очень. На хомяка похож...
— Стоило без присмотра оставить... — развел руками Плахов.
Тут уж Троицкому пришлось поверить. Он переменился в лице. Достал из кармана коробочку с витаминами, вытащил несколько штук, взвесил на ладони. Передумал, швырнул на пол, налил виски. Понюхал — тоже передумал. Бросил Серову: ;
— Пошли, подышим...
В голубом небе плыл огромный дирижабль, на котором был нарисован задорный розовый поросенок. Хвостик его переходил в название кино — «Неунывающий Мирияку». Японский мультфильм про поросенка обещал стать сенсацией фестиваля. Озвучивал поросенка Майкл Джексон, а его папашу, старого свина,— Элтон Джон.
— Свинью запустили,— недовольно глянул на дирижабль Троицкий.— Совсем озверели.
Сергей закурил. Троицкий вырвал у него сигарету, швырнул за борт.
— Хватит травиться! Подумай лучше, кто же это мог? Знать бы...
— Может, Кашалота люди? — наморщил лоб Сергей.
У потерявшего силу, смертельно больного Кашалота Троицкий недавно отобрал несколько казино. Кашалот, похоже, этого и не заметил: он крепко сидел на опиуме и постоянно читал какие-то религиозные книги. То ли про белое братство, то ли про зеленое.
— Кроме него, что ли, некому? Те же эфэсбэшники... Мало ли чего им на Литейном напели.
— Демьяныч, давай свалим от греха подальше,-- завел свою любимую волынку Серов.— Проводим твоих гостей, якорь поднимем — и фыоить!.. Чего тебе здесь еще делать? Премьера прошла. Приза, сам говорил, хрен дадут.
— Главного не дадут, но, может, какой второстепенный... — Троицкий не очень верил даже в такую перспективу, но ведь надежда, как известно, умирает последней,— За операторскую там работу или еще за какую херню... А главное: толку-то сматывать? Захотят — найдут. Надо узнать, кто заказал. Мы бы тогда «ответку» заслали...
Над головой со свистом пронеслась жирная чайка. Есть такая примета: чайка над головой? Или вообще птица? Точно: есть примета, что в дом птица не к добру залетает...
— Я только одного не пойму. С чего это менты о тебе заботятся? Какие-то скользкие они. Особенно этот... вежливый.
Под вежливым Серов имел в виду, разумеется, Плахова,
— Думаешь, лажа? — поскреб подбородок Троицкий. Сергей пожал плечами. Троицкий двинул в каюту.
Рогов пил сок, а Плахов сидел молча, глядя через окно на залив.
— Что-то мне, господа, ваш интерес все-таки неясен,— Троицкий взял быка за рога. Подпустил в голос угрожающих интонаций. Совсем чуть-чуть. Но действует. На такие вещи Демьяныч был большой мастак.
— Чего ж тебе неясно? — удивился «невежливый» Рогов.— Хотим Хомяка с поличным взять. В момент покушения.
— Так дали бы ему меня пристрелить. После бы и брали. С поличным. Одним выстрелом — двух зайцев. Обо мне-то чего переживать? — резонно, в общем-то, рассудил Троицкий.
— Мы не о вас, Михаил Демьяныч, переживаем. Просто интересы совпали,— пояснил Плахов.— Нам не выгодно, чтоб вас убили.
— Это почему же? А, по-моему, вам как раз очень даже выгодно.
— Ну как же — вы ведь «жертва политического режима». Сразу раструбят на весь мир, что это происки спецслужб. Сами же говорите. А мы скоро встречаемся с Егор Егорычем...
— С кем?
— С Бушем...
— Вы встречаетесь с Бушем? — не понял Троицкий. Может, все сейчас разъяснится спокойненько?
Просто двое сумасшедших, которые где-то надыбали ментовские ксивы. Тогда можно спокойно скинуть их за борт. А Хомяка никакого нет. Хотя Хомяк-то как раз есть... У маяка бродит.
— Ну не мы, а президент. У России саммит со Штатами. И там одна из тем — политические репрессии. Особенно после дела «Юкоса».
— Да, это вы нам, изгнанникам, удружили,— ухмыльнулся Троицкий.— Удобно теперь отмазываться.
— Нас потому и отправили, чтоб тебя спасти,— важно заявил Рогов.— После саммита нам по барабану, пусть тебя хоть изрешетят, а перед саммитом...
— Это и есть наш второй заяц,— закончил Плахов. Троицкий секунду подумал.
— Звучит логично. Так что вы предлагаете, господа менты?
— Совместные действия...
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Известный кит-убийца и арабский режиссер
«Для наших мам потеря девственности до брака считалась, ну если не трагедией, то все-таки поступком предосудительным. Те, кто взрослел в начале 90-х (то есть на волне сексуальной революции), наоборот, своей невинности стеснялись. Нынешняя среднестатистическая девушка становится женщиной в 16,5 лет... И продолжает терзаться вопросом: а правильно ли я поступила?»
