– Я должна, – сказала Элис тоном, не допускающим возражений.
Линн, сдаваясь, кивнула:
– Ну что ж, раз ты так решила… Пошли седлать Чили. Глядя на подругу с благодарностью, Элис двинулась следом за Линн. Они вышли во двор и зашагали к конюшне.
– Ты взяла еду на дорогу? – поинтересовалась Линн.
– Да, кое-что взяла. Не очень много, только то, что поместилось в старый ранец Джо, но я приеду в Даллас к полудню, так что все будет в порядке.
Женщины вошли в конюшню, и Линн сняла с крючка на стене уздечку. С плохо скрываемым беспокойством она открыла дверь стойла и осторожно подошла к сивой кобыле.
– Будь умницей, Чили, позволь мне надеть тебе уздечку, – ласково заговорила Линн.
Кобыла настороженно покосилась, попятилась и оскалила зубы. Линн остановилась и умоляюще посмотрела на Элис.
– Видишь, какая она вредная?
– Не показывай ей, что ты ее боишься, – посоветовала Элис. – Иначе она никогда не даст себя оседлать.
Линн медлила, не решаясь взнуздать лошадь. Наконец она призналась:
– Но я и вправду ее боюсь!
– Возьми Колина, пожалуйста, – заходя в стойло и передавая ребенка подруге, сказала Элис. – Я оседлаю Чили сама. Она должна сразу почувствовать твердую руку.
Линн с облегчением отдала Элис уздечку, и молодая женщина уверенно подошла к лошади. Кобыла попятилась. Косясь на Элис, она снова оскалила большие желтые зубы.
– Только попробуй укусить меня, старая кляча, и ты пожалеешь, – предупредила Элис негромким и ровным голосом, в котором слышались твердость и решительность.
Лошадь беспокойно запряла ушами, но с места не сдвинулась.
– Так-то лучше, – одобрила Элис.
Она уверенно перекинула ремешок уздечки через уши лошади и затянула его внизу.
– Вот у-ум-ни-ца, – проговорила женщина, подошла к задней стенке стойла и сняла с крюка седло. – Хорошо, теперь это.
Одним уверенным движением она оседлала лошадь, и, хотя Чили опять злобно покосилась на Элис, лягаться кобыла не стала.
– По-моему, мы с ней поладим, – повернувшись к Линн, сказала Элис. – Ей просто нужна твердая рука.
– Она подлая старуха, – возразила Линн, качая головой. – Не знаю, зачем я ее держу. Наверное, только потому, что она приносит отличных жеребят.
– Она сейчас…
– Нет-нет. В этом году – нет. Мне надоели эти хлопоты, – ответила Линн.
Элис кивнула и медленно затянула подпругу. Чили сердито повернула голову, чувствуя тугой ремень у себя под брюхом.
– Осторожно, она тебя укусит! – опять забеспокоилась Линн.
– Пусть только попробует, – строго проговорила Элис, наблюдая за лошадью.
Кобыла, словно поняв ее предупреждение, больше не пыталась сопротивляться. Она покорилась Элис и послушно вышла за ней во двор.
– Видишь? – с гордостью сказала Элис, вешая на луку седла старый ранец Джо. – Она уже поняла, кто тут главный.
Подобрав платье, она приготовилась сесть в седло. Чили беспокойно переступила с ноги на ногу, не давая наезднице вставить ногу в стремя. Резко дернув за поводья, Элис усмирила лошадь. Оказавшись в седле, женщина наклонилась и поправила стремена, потом потянулась за Колином.
– Спасибо, Линн, – сказала она, изо всех сил стараясь сдержать слезы, которые навернулись у нее на глаза при виде расстроенной подруги. – Я очень благодарна тебе за помощь!
– Будь осторожна, прошу тебя. – Линн улыбнулась сквозь слезы.
– Не беспокойся обо мне, дорогая. Я напишу тебе, как только узнаю адрес тетушки Нелли, – пообещала Элис и развернула лошадь. Она медленно ехала по двору, не оглядываясь, когда услышала голос Линн.
– Постой, Элис, возьми это, пожалуйста! – крикнула Линн, подбегая и протягивая подруге большую золотую монету.
Элис с удивлением воззрилась на монету.
– Ты всегда носишь двадцатидолларовые золотые монеты в ночной рубашке?
– Ну что ты, – улыбнулась Линн. – Но одну я всегда ношу в туфле.
На мгновение глаза женщин встретились.
– Ты настоящая подруга, Линн, – тихо сказала Элис. – Я благодарна тебе за то, что ты поняла меня.
