китайской мести – повеситься на воротах врага. Но если мы будем игнорировать их мнение, отмахиваться и говорить: «А, сказки темных дикарей! деревня!» – боюсь, мы узнаем однажды правду, и она нам не понравится.
Тьен раскачивается на стуле, откинувшись на спинку. Стул протестующе скрипит, но пока держится.
– Я пошлю доклад в Космопорт, – говорит он наконец. – Но, Улле, будь готов к тому, что они не поверят. Твои выводы слишком радикальны. Твои предчувствия к делу не подошьешь.
– В крайнем случае, станет круто – свернем исследования и улетим отсюда к чертовой бабушке, – говоришь ты. – Вселенная велика.
Ульрих и Тьен переглядываются.
Что-то у них еще есть за душой, но раз ты не догадалась сама – не скажут. Что-то нехорошее.
Когда ты наконец понимаешь, тебе становится страшно.
Тьен ходит злой. Сам же и открыл месторождение у Красных скал. Радовался, как радуется охотник, выследивший дичь, как радуется поэт, нашедший точное слово. Не подвело чутье, не зря проверял, с чего же такие красные эти скалы. И точно – киноварь.
Радовался, когда прибыли эксперты из «Космомайнз», копались, били шурфы, звенели пробирками. Подтвердили: ртуть, и много! Молодец, Каралич, постарался для блага человечества! Пожали руку и даже премию выплатили – лежит теперь на счету в банке небольшая, но приятная сумма, от которой здесь, на Кайсе, никакого проку.
Некоторое время грело сознание: полезен. Не напрасно лазал по горам, пропадал месяцами в диком краю. Думал – для людей.
А оказалось, тем людям, что рядом, – одна морока.
И, может быть, даже – опасность.
В которую никто не верит.
Доклад ушел в Космопорт. Ответа нет.
Тьен видит: сотрудники обеспокоены. Улле погружен в себя, взгляд отсутствующий, временами застывает с напряженным выражением лица. Потом встряхивается, улыбается невидящей кривой улыбкой – и уходит к своим приборам. Слушать жужжание, гудение, дребезг – которые по крайней мере понятны и знакомы.
Магда дергает себя за волосы вдвое чаще, чем обычно.
Макс непрерывно острит, и хочется заорать, чтобы он наконец замолчал.
Но Тьен сдерживается. Нельзя.
Майвен заметила: народ на станции как-то поскучнел, услышав о предстоящем взрыве.
– Если кайсанцы так недовольны, нужно найти другое решение, – сказала тетя. – Мы ведь можем проложить дорогу в обход. Можем поднять ее на опорах, не повредив гору. Нельзя ссориться с аборигенами. Нам здесь жить.
– Дороже выйдет, – отозвался Макс. – Ты же понимаешь, Магда. Дороже и дольше. У «Космомайнз» руки чешутся – начать зарабатывать наконец на этом руднике. Да и на перевозках заодно. Они взорвут гору. У них эксперты, чтоб им пусто было.
– Ульрих сказал, что в местных суевериях может быть доля истины. Макс, он говорит, что никогда и нигде землетрясения и наводнения не начинаются мгновенно. Кроме Кайсы. Понимаешь, прежде чем ухнет, приборы улавливают накапливающееся напряжение. За несколько суток, а то и за месяц. Здесь же бывает – за считаные минуты. Он не знает объяснения этому. Зато его знают кайсанцы.
– Круджо? – спросил Макс.
Тетя не ответила.
Майвен никому ничего не сказала, взяла сумку из фуарровой кожи, положила туда хлеб, два местных яблока (которые, конечно, на самом деле вовсе не яблоки) и бутылку с водой. Надела новые туфли с бантиками – и ушла в Ньювилль.
Там контора «Космомайнз». Майвен объяснит им про круджо. Нельзя трогать гору. Старый Уурт не уйдет. Если взорвут Аветалу, он умрет. А вдруг он – круджо? В «Космомайнз» должны понять, что может случиться, если умрет круджо.
До Ньювилля далеко, наверное, целых двадцать километров. Но ничего, Майвен сильная и терпеливая. Она дойдет.
…И пошла маленькая Майвен со звезд к главным пришельцам просить за Кайсу. И по пути к ней присоединялись люди.
– Куда ты идешь, маленькая Майвен со звезд? – спрашивали они.
– Я иду в Ньювилль, рассказать главным пришельцам о круджо и попросить их не трогать Аветалу.
И люди выходили на дорогу и шли вместе с Майвен.
Все больше и больше их становилось. Шли женщины, вязали на ходу, щелкали деревянные спицы, маравовая нить тянулась от клубков, спрятанных в котомки. Шли мужчины, неся на плечах лопаты, ведя в поводу дреко, топая тяжелыми башмаками.
– Куда вы идете? – спрашивали их в деревнях.
– Мы идем в Ньювилль, рассказать главным пришельцам о круджо и попросить их не трогать Аветалу.
Маленькая Майвен со звезд устала, у нее заболели ноги. Тогда Куур из Белой деревни подсадил ее на спину своего дреко. А Иин из дома Зеленых бабочек дала ей флягу с трияновым соком и пирог с грибами.
Шли полдня и наконец дошли.
И встали у ворот мертвого каменного дома, где обитают главные пришельцы. С виду они такие же люди, как кайсанцы. И такие же люди, как те, что живут на Станции. Такие же, как маленькая Майвен со звезд. Почему же они ничего не понимают?
Люди стали рассказывать пришельцам о круджо.
О старом отшельнике Уурте. О его святости. О том, что он не переживет гибели Аветалы.
Легенды говорят, что Уурт не простой человек. Рассказывают даже, что он и есть тот самый Каар, великий круджо, который живет уже двести лет и хранит в себе не одного и не двух духов, а великое множество.
Пришельцы не слушают. Они гневно кричат по-своему, и маленькая Майвен со звезд объясняет: они требуют, чтобы кайсанцы уходили. Если кайсанцы не уйдут, пришельцы будут стрелять. Маленькая Майвен со звезд сильно испугалась, но люди не понимают, что значит «стрелять». Майвен говорит: вон те штуки в руках у пришельцев могут убить. Люди, вы можете погибнуть. Люди, среди вас могут быть круджо.
– Нельзя, нельзя стрелять! – кричит маленькая Майвен пришельцам. – Вы не понимаете. Нельзя стрелять в людей!
Люди волнуются и тоже кричат.
И тут земля вздрагивает – и начинает трястись, а с гор наваливается сильнейший ветер.
Люди падают на колени.
Мертвый каменный дом пришельцев подпрыгивает и трескается, разламываясь на куски.
Дреко, на спине которого сидит маленькая Майвен со звезд, вырывает повод из пальцев Куура и несется, не разбирая пути, наступая на людей.
Пришельцы в панике размахивают своим оружием, один из них все-таки стреляет. Оони из дома Синего ветра падает, обливаясь кровью.
Со стороны озера доносится рев воды.
Ты мечешься по Станции, бежишь в деревню, расспрашиваешь. О боги Кайсы, почему именно сегодня ты не смотрела в сторону своей малолетней племянницы?
Почему именно сегодня ты ушла в лес с Ульрихом?
Может быть, если бы ты пошла с Максом, ничего бы не случилось. Если бы Ульрих остался дома… А еще лучше – если бы ты взяла с собой Майвен.
Но Макс разбирал образцы препаратов и отказался идти с тобой. Майвен возилась со своими головастиками, тебе не захотелось ее отвлекать.
