– Скажите ему, – посоветовал Маккой, – что капитан связан обязательствами со многими людьми здесь, на «Энтерпрайзе». Их сотни. Он не может бросить их и отправиться жить на Т'нуфас.
Клиффорд взглядом попросил разрешения у Кирка и только после кивка капитана перевел эти слова.
Когда мальчик заговорил, в его тоне чувствовался здравый смысл.
– Он говорит, – перевел Клиффорд, – что понимает затруднительное положение, в котором вы находитесь, и что он будет рад остаться на корабле как один из тех, за кого вы ответственны. Кирк глубоко вздохнул. Приняв вздох за знак согласия, мальчик улыбнулся.
По обеим сторонам от Кирка за столом в зале совещаний сидели Спок и Маккой. Взглянув на экран, капитан обратился к министру правительства Т'нуфаса.
– Итак, вы видите, – объяснил капитан, – что ситуация, в которой я оказался, довольно необычна.
Министр кивнул в знак согласия.
– Да, – сказал он с легким акцентом – за годы торговых отношений с Федерацией он изучил несколько иностранных языков так, что мог на них свободно говорить. – Я согласен, очень необычная. Во время последней нашей встречи я даже и не думал о возможности такой ситуации.
– Ваше превосходительство, – обратился к нему Спок, – если бы мы действительно отправили К'леба обратно на Т'нуфас, он убил бы себя?
– Я хотел бы надеяться, что нет, – сказал министр, – но и исключить такую возможность – увы! – не могу. П'отмаране ценят свои обычаи. А вручение жизни в руки другого человека является очень старым обычаем.
Кирк взмолился:
– Неужели нет никакого выхода? Неужели нет никакой лазейки, которой мы могли бы воспользоваться?
Министр пожал плечами.
– Ну, например, – сказал он, – К'леб мог бы спасти вам жизнь, и тогда вы бы, как бы это сказать? – сквитались.
Он помедлил и добавил:
– Но не думайте, что вы можете имитировать рискованную ситуацию, в которой он придет к вам на помощь. Мы, т'нуфасане, очень чувствительны к эмоциям других людей, в отличие от вашего мистера Спока. У п'отмаран из-за их полупримитивной культуры этот дар развит еще сильнее. Так что парень почувствует, если вы будете искусственно создавать ситуацию, в которой вам грозит опасность.
Он наклонился вперед и добавил:
– Я должен предупредить вас. Если он заподозрит, что вы пытаетесь обмануть его таким образом, то, возможно, он посмотрит на это, как на откровенный отказ…
– Его шансы спасти тебе жизнь, – сказал Маккой, – на самом деле слишком малы, чтобы брать их в расчет.
– Да, это так, – согласился Спок и вновь обратился к министру:
– А при каких еще условиях можно нарушить этот обычай?
Т'нуфасанин откинулся на спинку стула и задумался. Наконец он ответил:
– Других возможностей нет.
Кирк усмехнулся:
– Вы хотите сказать, что до конца моей жизни у меня всегда будет компаньон?
На серьезном лице министра сначала появилась гримаса недоверия, а затем оно стало веселым – все это за одну секунду.
– До конца вашей жизни? – рассмеялся он, – конечно же, нет. Только на один год, как этого требует обычай.
Кирк почувствовал неимоверное облегчение.
Маккой усмехнулся:
– Год? Они должны быть вместе только год?
Министр подтвердил.
– Замечательно, – сказал Спок, отдавшись таким размышлениям, о которых Кирк даже догадываться не мог, – но это не решает нашей проблемы.
– Нет, – сказал капитан, – не решает. Я не могу оставаться здесь с К'лебом. И я, конечно, не могу взять его собой. Пребывание на борту людей, не являющихся членами экипажа, запрещено.
Никто не ответил, во всяком случае, сначала. Спок и Маккой заговорили в один голос. И тут же замолчали.
– Говорите вы первый, доктор, – сказал вулканец.
– Нет, – сказал Маккой, покачав головой, – только после вас, Спок. Вероятно, вы уже продумали все до деталей.
– Джентльмены, – сказал Кирк, демонстрируя невероятное терпение, – не мог бы кто-нибудь из вас сообщить министру и мне самому, что вас только что осенило?
– Говорите, – сказал Маккой старшему помощнику.
Спок пожал плечами.
– Все, что вам нужно сделать, так это включить К'леба в состав экипажа. В качестве исключения, конечно.
Кирк задумался над этим. Конечно, все это надо было сделать втайне от начальства. Но разве не он сам советовал Дэлонг иногда закрывать глаза на правила?
Это не могло быть решением на длительный срок. Но оно, по крайней мере, позволит ему обдумать эту проблему. К тому же, отпадает необходимость оставаться на орбите.
Он обратился к министру:
– У вас есть какие-либо возражения, ваше превосходительство?
– Нет, сказал т'нуфасанин, – не думаю, что будут они и у его семьи. Они знают, что он исполняет наложенные на него обязательства. Подробности их не интересуют.
– Тогда все в порядке, – сказал Кирк. – Осталось лишь оформить документы.
– Хорошо, – сказал министр. – Я рад, что мы пришли к удовлетворительному заключению. А теперь, если вы меня извините, мне нужно разобраться с другими беженцами.
– Я понимаю, – сказал Кирк, – спасибо.
Он смотрел на экран до тех пор, пока изображение т'нуфасанина не исчезло с экрана. Затем взглянул на своих коллег.
– В последующие несколько дней, – сказал он им, – вам, вероятно, захочется не раз пройтись по поводу моего неожиданного «отцовства». Осторожно, джентльмены. Мне никогда раньше не нравился трибунал, но я изменил свое мнение.
Спок, услышав это, изогнул бровь. Борясь с собой, чтобы не улыбнуться, Кирк нажал кнопку связи с отсеком управления кораблем.
– Зулу на связи, – ответили на другом конце.
– Это капитан, мистер Зулу. Пожалуйста, сойдите с орбиты.
– Место назначения, сэр?
– Транквилити-7. И не жалейте лошадей.
Кирку показалось, что он услышал радостные крики «Ура!».
Глава 7
Браун даже и не подозревал, как велики размеры машины. Они специально выбрали эту просторную долину, но даже здесь места уже не хватало, хотя машина была собрана лишь наполовину.
Те, кому было поручено это задание, суетились вокруг главной панели системы, налаживая ее элементы. Когда им нужно было сказать что-то друг другу, приходилось громко кричать. Это был единственный способ быть услышанным из-за постоянного шума водопадов.
Они нуждались в консультациях Брауна лишь на начальном этапе, благодаря, без сомнения, совершенству их программы. Но он продолжал внимательно следить за работой, так как любая программа могла выйти из строя.
Теперь его внимание было приковано к транспортной платформе, где материализовывался очередной
