Этот же жест повторил и Пфеффер, Гарсия и Медфорд.
– Живите долго и процветайте. – Наконец, настала очередь Дэвида. – Живите долго и процветайте, мистер Спок!
– Спасибо, – поблагодарил, детей Первый офицер. Затем он обратился к Дэвиду с непонятными для других словами:
– Ненависть ни к чему. Она вредна и опасна. – Могло показаться, будто мальчик не сообразил, что Спок имел в виду. Но Дэвид все прекрасно понял. Губы, глаза, все выражение его лица красноречиво об этом свидетельствовали. Может, он и не изменит своего отношения к капитану, но слова Спока, авторитетного для него человека, не могли не запасть в душу мальчика.
– Долгих лет процветания и жизни всем вам! – бросил на прощание офицер и направился к выходу.
Кирк стоял посреди ботанического сада 'Энтерпрайза' и задумчиво смотрел на свой огонь-цветок, когда бесшумно открылась дверь и послышались чьи-то шаги.
Капитан с удивлением обнаружил, что вошедший был никем иным, как послом Фаркухаром. После того, как корабль покинул Альфу Малурии, посланник как-то неожиданно сник. Больше никто не слышал ни его стремительных шагов в самых различных местах корабля, ни его горячих разглагольствований и нравоучительных речей.
– Капитан! – кивнув, поприветствовал Фаркухар.
– Что вас занесло сюда? – вежливо улыбнувшись, поинтересовался Кирк. – Что-то я не замечал вас в рядах горячих любителей редких растений.
– Да нет, я не цветовод-любитель. Я вообще интересуюсь немногим.
– Например, – не давал угаснуть разговору Кирк.
– Пустое, – поморщился посол. – Я хочу серьезно поговорить с вами.., поблагодарить...
– Поблагодарить? – изумился Кирк. – За что? – Фаркухар сжал кулаки.
– Кажется, я чуть было не завалил все дело на Альфе Малурии-Шесть. И боюсь, не в одном случае. Но как-то так получилось, что вы вытащили мой хвост из огня. А заодно и всех малурианцев.
– Я тоже много чего подпортил и счастлив, что все позади, – пожал плечами капитан. – Сейчас видно, что каждый из нас делал что-нибудь не то. Так что не стоит теперь посыпать голову пеплом.
После некоторой паузы Кирк добавил:
– Если бы я внимательно присмотрелся к вам сразу, сначала, может быть, мы смогли бы предотвратить резню в самом зародыше.
– Понимаете, капитан, такая манера поведения помогла мне на Гамме Филувии, А до этого на Парнессе. Как только мне удается вывести экипаж какого-либо корабля из равновесия, то я, как правило, добиваюсь своего. А затем уже ко мне возвращается мое нормальное поведение, и все встает на свои места.
– Да, когда что-то получается, начинаешь упорно за это держаться, никого и ничего не замечая вокруг. Черт, я сам грешил этим.
– Теперь я вижу, что так будет не всегда, – сделал вывод посол и коснулся пальцами лепестков огонь-цветка. – А решение, которое вы приняли, капитан, сродни алмазному блеску. Служи я послом еще сотни лет, то и тогда не смог бы стать им по-настоящему.
– Что ж, значит, вы не хотите дальше пробовать? – сыронизировал капитан.
– Почему же... Я приложу все усилия, чтобы стать настоящим Послом.
'Дай, Бог!', – подумал Кирк. – Простите, я бы еще постоял и поболтал с вами, но мне необходимо быть на командном пункте.
– Не смею вас задерживать, – сухо отозвался Фаркухар.
'Забавно, – думал капитан на пути в командный отсек. – Словно леопард, который меняет пятна на своей шкуре. Хамелеон какой-то'.
Выйдя из турболифта, Кирк оглядел привычное помещение и нашел всех сидящими на рабочих местах.
Усевшись в свое кресло и взглянув на изображение Канзандии-Три на главном экране, капитан отдал распоряжение:
– Снимаемся с орбиты, мистер Зулу. Отдать полимпульса!
– Есть, сэр! – ответил рулевой. Планета медленно исчезла в бездне Вселенной. 'Энтерпрайз' уже удалился от нее на почтительное расстояние и теперь взял курс на свою базу.
Кирк сотни раз покидал самые различные планеты, но никогда еще этот обычный космический маневр не сопровождался такой грустью. Если бы он не был ответственным за 'Энтерпрайз', тогда вполне можно было остаться на планете вместе с колонистами. Как муж. Как отец. Как семьянин. Но он уже сделал свой выбор. Спок и Маккой молча стояли по разные стороны от капитана, долго не решаясь прервать его мысли. Наконец, Маккой произнес:
– Пройдет совсем немного времени, и поселок возродится.
– Совсем скоро, – согласился Спок, – вырастут новые дома. Это дело каких- то недель.
Ожил и капитан. – А с сохранившимся прибором доктора Будро они очень скоро продолжат свои исследования. Конечно, Звездному флоту и Центру нужно больше внимания уделять проблемам колонистов. Ведь они, без сомнения, заслужили это. Кроме того, и клингоны, наверняка, захотят взять реванш за свою неудачу.
– Не думаю, что они вернутся, капитан, – с сомнением покачал головой вулканец. – По крайней мере, не в ближайшем будущем. Оценивая поведение клингонов, я бы счел Бету Канзандии-Три политическим объектом, а не военно-стратегическим.
– Понимаю, – усмехнулся Маккой. – И когда это вы успели стать знатоком клингонской натуры?
– Всякая научная теория базируется на наблюдениях и предсказаниях, доктор. А я перенес это правило в социальную сферу, – ответил Спок.
– Это вы зря. Люди не атомы и не кванты. Они непредсказуемые коллективные существа.
– Очень даже предсказуемые, – настаивал Спок.
– Это риторическая двусмысленность.
– Вовсе не двусмысленность! Это...
– Хватит! – рявкнул капитан. Товарищи по экипажу замолчали. Развалившись в кресле, капитан взял инициативу в свои руки.
– Знаете, – начал он, – я уже не в первый раз слушаю ваши споры. Но я никогда еще не слышал таких заумных и одновременно злобных аргументов, как сейчас. Если бы я вас не знал, то подумал бы, что вы хотите заморочить мне голову.
Боунз и Спок опустили глаза, не смея посмотреть на капитана.
– У меня нет ни малейшего представления о чем он говорит, – произнес Маккой, обращаясь к вулканцу. – А у вас?
– Я тоже теряюсь в догадках, доктор, – поддержал Спок.
– Ладно. Все, о чем вы говорили, было правильно, но теперь поговорили и забыли, – пресек спор капитан.
Отвернувшись в сторону экрана, Кирк украдкой улыбнулся. Он многое оставляет на исчезнувшей в дебрях Вселенной планете. Но еще больше уносит с собой.
ЭПИЛОГ
