История Рима (с иллюстрациями)

лишено частого присутствия владельца, необходимо сдавать в аренду».

В связи с этим Колумелла уделяет много внимания колонам, мелким свободным арендаторам земли. Это место (I, 7) очень важно, так как из него мы узнаем, каково было положение колонов в середине I в.:

«Владелец имения должен прилагать тщательную заботу ко всем про­чим статьям имения, в особенности же к находящимся в нем людям. Эти последние распадаются на два разряда: на колонов и рабов, незакованных и закованных. К колонам он должен относиться снисходительно и стараться идти им навстречу в их нуждах; он должен быть более требо­вательным к их работе, нежели к платежам... Но и господин не должен слишком настаивать на своем праве и обязательствах, наложенных на колона, как, например, на точном соблюдении сроков платежей, достав­ке дров и прочих мелких обязанностях колона... Также и Луций Волузий, бывший консул, человек чрезвычайно богатый, еще на моей памяти утверждал, что то поместье находится в самых счастливых условиях, при котором имеются колоны, издавна живущие в этой местности, как бы по наследству перешедшие к владельцу и связанные с ним близкими отно­шениями с самого рождения».

Сравнивая с Колумеллой в этом вопросе более ранних аграрных писа­телей Катона и Варрона, мы нигде не найдем у них, чтобы сдача земли мелкими участками в аренду играла сколько-нибудь заметную роль в хо­зяйстве. Очевидно, к эпохе Колумеллы состояние рабочей силы в Италии изменилось. Сокращение внешних войн должно было отразиться на коли­честве рабов. Рабский труд стал дороже, а это заставило обратить внима­ние на его низкую производительность и попытаться найти ему замену[474].

Однако и сдача в аренду не могла радикально улучшить положение дел. Сам Колумелла признается, что труд колонов в сущности немногим отли­чается от труда рабов:

«Однако если климат и почва удовлетворительны, то личное хозяйни­чанье владельца всегда принесет больше дохода, чем сдача в аренду коло­нам; даже хозяйство через посредство вилика дает больший результат, при условии, конечно, что вилик не окажется небрежным и алчным рабом... Однако в имениях отдаленных, которые владелец не может навещать час­то, обработку всякого поля предпочтительнее поручать свободным коло­нам, чем рабу-вилику; это правило в особенности относится к полям, засе­янным хлебом, которым колон может гораздо меньше принести вреда, чем виноградникам или садовым насаждениям; рабы же и этим полям прино­сят величайший вред»[475] .

Это чрезвычайно ценное признание. Оно говорит о том, что система рабства настолько подорвала производительные силы Италии, привела рабочую силу к такой деградации, что свободный труд уже не мог спасти положения. Непривычка к систематическому производительному труду, паразитическая нетрудовая психология, экономическая маломощность мел­ких земельных собственников, их текучесть делали труд колонов крайне недостаточным эквивалентом труда рабов. Само собой разумеется, что переход к свободному наемному труду в сколько-нибудь широких разме­рах был совершенно невозможен в условиях рабства вообще и в обстанов­ке первого века Империи в частности. Спорадическое применение наем­ного труда в последние столетия Республики теперь становилось все более редким, ибо последние остатки наемных рабочих неуклонно дегра­дировали в сторону люмпен-пролетариата [476].

Таким образом, в I в., судя по литературным источникам, Италия пере­живала аграрный кризис. О кризисе говорит и аграрная политика импера­торов, начиная с Тиберия и кончая Нервой. Конечно, кризисные явления не выступали еще вполне отчетливо и равномерно на всем протяжении I в. и захватывали не все хозяйство. Рядом с ними можно констатировать та­кие факты, как хорошее, в общем и целом, состояние италийского виноде­лия и маслоделия (оливководства). Колумелла считал, что лучшим вложе­нием денежного капитала является виноградник. Растущий спрос столи­цы на вино и масло не смог быть полностью удовлетворен импортом из провинций. Тонкие сорта виноградных вин и оливкового масла, конкури­ровавшие с лучшими греческими сортами, доставляла Италия, в частно­сти Кампания и Лаций. Торговля с дунайскими областями стимулировала виноделие в долине р. По.

Большую роль в упадке сельского хозяйства Италии, в частности зер­новых культур, помимо указанных выше общих причин, играла конкурен­ция некоторых провинций, где труд был более дешев, а почва еще сохра­няла свое плодородие. Правда, Сицилия, которая в республиканскую эпо­ху была житницей Италии, теперь потеряла свое значение. Даже ее необычайное плодородие не могло выдержать интенсивного применения рабского труда в течение столетий. Результатом явилось крайнее истоще­ние почвы. Вдобавок к этому два больших восстания рабов сильно подо­рвали рабовладельческое хозяйство. Место Сицилии заняли Египет и Се­верная Африка.

Август, захватив Египет и превратив его в свое личное владение, много сделал для поднятия египетского земледелия, пришедшего в упадок при последних Птолемеях. Была улучшена ирригационная система и увеличе­на площадь обрабатываемой земли. Под римским управлением Египет стал главным поставщиком зерна (пшеницы) для Италии. Система эксплуата­ции осталась прежней. Основную массу непосредственных производите­лей составляло, как и при Птолемеях, туземное крестьянство, которое при­ нудительно должно было «арендовать» императорскую землю за уплату значительной части урожая.

В Северной Африке (Тунисе) интенсивная римская колонизация при Цезаре и Августе создала большое количество средних и мелких земель­ных собственников. Но и там в середине I в. существовали крупные поместья римских богачей, о чем говорит Плиний Старший: «Половина Африки принадлежала шестерым владельцам к тому времени, когда им­ператор Нерон казнил этих последних» [477]. Этот акт переменил титул соб­ственности, но не изменил характера землевладения: крупные частные имения превратились в такие же крупные императорские сальтусы. Тем не менее в Северной Африке, по-видимому, преобладал тип среднего по­местья, принадлежавшего римскому собственнику и обрабатывавшегося частью рабами, главным же образом колонами из местного населения. Плодородные речные долины Туниса и Алжира, наряду с Египтом, стали главными поставщиками пшеницы в Италию. В более сухих районах этих областей успешно культивировалось оливковое дерево. Земледелие Се­верной Африки было обязано своими успехами прекрасной системе ис­кусственного орошения.

Южная Галлия была главным провинциальным центром виноградар­ства. Восточное и южное побережья Испании также производили вино для вывоза, хотя там особенное распространение получило разведение оливы.

Для провинциального земледелия I в. империи характерен относительно меньший удельный вес рабского труда по сравнению с Италией и преоблада­ние различных форм свободной и полусвободной аренды (особенно на Восто­ке). Явления аграрного кризиса выступают там позднее, чем в Италии.

Во II в. политика Антонинов свидетельствует о попытках борьбы с уси­ливающимся кризисом в Италии. Возможно, что алиментарная система и связанная с ней организация дешевого кредита принесли некоторое облег­чение мелким землевладельцам. Но эти меры являлись паллиативом, не способным остановить процессы неуклонной экономической и социаль­ной деградации италийского крестьянства.

Для характеристики состояния земледелия и положения колонов в конце I и начале II в. драгоценным материалом служат письма Плиния Младше­го. Он был крупным землевладельцем, имевшим несколько поместий в разных частях Италии. Заботливый хозяин, Плиний встревожен рядом зло­вещих симптомов. Цены на землю в Италии сильно упали, очевидно, в результате длительного аграрного кризиса. Купить имение не представля­ет большого труда. Но найти рабочие руки является весьма сложной про­блемой. Рабов для обработки земли недостаточно, и приходится сдавать ее в аренду колонам. Однако отыскать подходящих съемщиков чрезвычай­но трудно. Большинство их маломощно. Они принуждены брать ссуды у владельцев земли под залог своего инвентаря. Продажа этого залога кре­дитором временно погашает долг, но зато совершенно разоряет колона. Возрастающая с каждым годом задолженность колонов лишает их бодро­сти и уверенности в завтрашнем дне. Они впадают в отчаяние и перестают заботиться о выплате своих долгов. Производительность их труда падает, они не щадят инвентаря и расхищают урожай, считая, что для себя им все равно нечего беречь.

Какой же отсюда выход? Плиний думает, что единственным спасением является отказ от денежной аренды и переход на аренду из части урожая[478].

Такова картина дальнейшей эволюции аграрных отношений Италии, нарисованная внимательным наблюдателем, не теоретиком, но хозяином-практиком, хорошо знавшим италийские условия. По сравнению с време­нем Колумеллы, мы находим значительное ухудшение. Те явления, кото­рые в середине I в. только