– А хоть бы в Мексику, – предложил я. – Это ведь можно назвать краем света? Мы будем лежать под пальмами, пить «Мохито» и наслаждаться закатом. Ты будешь читать мои рассказы, а я – любоваться твоими картинами. А вечером мы пойдем танцевать румбу!
– Ты умеешь танцевать?
– Нет, но ты меня научишь!
– С удовольствием!
– Тогда завтра я иду брать билеты.
Катя, глядя вниз, промолчала в ответ. Мы как раз проплывали над озером, и наш воздушный шар отражался в зеркальной глади воды. Я нетерпеливо ждал ответ. Девушка обернулась ко мне. Ее глаза блестели.
– Это было бы чудесно, любимый.
Когда мы приземлились, нам выдали грамоты, в которых красивыми буквами с вензелями было написано, что отныне мы посвящены в воздухоплаватели.
Договорившись встретиться вечером, мы снова сели в лимузин, и он сначала отвез нас к дому Кати, а потом доставил меня к гостинице.
Мне было тяжело переключиться с моего романтического настроения, но вид лежащего на столе блокнота заставил меня на время забыть о полетах и пальмах далекой Мексики.
Итак, я лежал на диване в своем гостиничном номере и смотрел на заполненный записями блокнот. Подготовительная работа была окончена. У меня был план «Эльдорадо», я знал, где и как расположена сигнализация, и знал, как ее обойти. У меня были все необходимые инструменты. И наконец, самое главное, передо мной на столике лежали дубликаты ключей от сейфа.
Все? Вроде все. Хотя мне, как никому другому, было известно – всего предусмотреть нельзя. По этому поводу есть старый анекдот:
«Вор-профессионал рассказывает ученику:
– Я шесть месяцев изучал расписание жизни хозяев. Устроился в службу охраны, чтобы узнать, как работает сигнализация. Изготовил слепки со всех ключей и три месяца прикармливал хозяйскую собаку…
– И что же?
– Когда я наконец залез в квартиру, то наступил на хвост кошке!»
Не очень смешно, зато правда. По ходу дела всегда возникают различные вопросы, которые ты должен решать на месте. Так что к тщательно придуманному плану нужна еще удача.
Проведение операции я назначил на субботу по нескольким причинам:
1) в этот день магазин закрывается раньше (если быть точным, то в час дня);
2) у всех работников планы на выходные, и они разбегутся по своим делам, не задерживаясь на работе;
3) принято считать, что преступления совершаются ночью. Именно поэтому я собираюсь сделать все днем. Дневной шум толпы и машин заглушит все звуки, которые я буду создавать своими инструментами. Кроме того, днем легче затеряться в толпе;
4) у меня будет почти двое суток, прежде чем обнаружится пропажа драгоценностей, а этого более чем достаточно, чтобы оказаться как можно дальше от места преступления.
Есть еще причины, но основные я вам перечислил. А сегодня четверг, и у меня есть еще два вечера, которые я могу провести с Катей. Хотя почему два? Я ведь могу отложить операцию на неопределенное время! Деньги у меня на поездку в Мексику есть, ведь гонорар за работу в Варшаве я так и не потратил. Эти мысли улучшили мое настроение, и я с легким сердцем отправился на встречу с девушкой.
Я встретил Катю после работы и в первую же минуту понял, что у нее произошло что-то неприятное. Я не стал с ходу приставать с расспросами, надеясь, что она сама начнет разговор. Но девушка молчала. Мы зашли в одно из многочисленных кафе. Я заказал две чашки кофе и, не выдержав, спросил:
– Что случилось?
Присмотревшись внимательней, я заметил красные глаза и отсутствующий взгляд моей красавицы.
– С чего ты взял, что у меня что-то случилось?
– Не валяй дурака, я тебя слишком хорошо чувствую.
– Все нормально.
Я взял ее за руку и заставил посмотреть мне в глаза.
– Что-то с мамой?
Катя слабо улыбнулась:
– А ты действительно меня чувствуешь. Наверно, каждый об этом мечтает – встретить такого человека, который будет тебя чувствовать.
– Что с ней?
Катя посмотрела в окно.
– Ей нужны деньги на операцию. Срочно. Иначе она…
Катя замолчала, не в силах произнести слово «умрет». Я тут же прикинул в уме, сколько могу наскрести, и спросил:
– А сколько нужно?
– Двадцать тысяч.
– Двадцать тысяч чего?
– Евро.
При всем желании я не мог набрать быстро требуемую сумму. Но кое-что у меня было. Правда, не с собой.
– Подожди меня полчаса, хорошо?
– Куда ты?
– Просто подожди.
Я помчался в гостиницу, поднялся в свой номер, взял карточку и, поехав в банк, снял все свои сбережения. Те самые, которые заработал в Варшаве. Я не раздумывал ни секунды. Зачем еще нужны деньги, если не на помощь друзьям и любимым?
Вернувшись в кафе, я застал картину, которая мне очень не понравилась. Возле столика, с ухмылкой на плоском лице, стоял какой-то приблатненного вида тип в короткой кожаной куртке и кепке, натянутой на самые глаза. На запястье болтался браслет из дутого золота. Наклонившись к Кате, он что-то ей сказал. Она ответила довольно резко, и это не очень понравилось гоблину в кожанке. Он схватил Катю за руку и дернул на себя. Самое главное, что посетители вокруг старательно делали вид, что ничего необычного не происходит. Их не касается, и слава богу. Уверен, что все они в душе желали, чтобы этот хмырь утащил девушку с собой, унося опасность в другое место. Там, где нет их.
– Убери лапу, – холодно сказал я, с трудом сдерживая бешенство.
Ненавижу таких вот наглых ублюдков, которые считают, что им все дозволено.
Тип резко повернулся, удивленно глядя на самоубийцу, который дерзнул помешать его ухаживаниям.
– А ты кто такой? – растягивая слова, спросил он, буравя меня взглядом прищуренных глаз. В следующую секунду он взял меня за ворот рубашки, смял ее своими нестрижеными ногтями, совершив тем самым свою последнюю ошибку.
Я резко вывернул кисть с браслетом, заставляя его наклониться, спасая руку от вывиха. Но согнуться до конца он не успел, потому что его лицо встретилось с моим коленом. Встреча не была дружественной, и парень, вмиг растеряв свою крутизну, грохнулся на пол. Схватившись за разбитый нос, он заскулил:
– А-а-а! Ты мне нос сломал!
– В следующий раз будешь аккуратней себя вести с незнакомыми людьми.
Посчитав воспитательную беседу оконченной, я швырнул на столик деньги за невыпитый кофе и протянул руку Кате.
– Пошли отсюда.
Мы прошли мимо остолбеневшего бармена, старательно глядящих в сторону посетителей и вышли на улицу. Отойдя на значительное расстояние, я спросил:
