которые в Америке можно запросто схлопотать пулю. Но оружия у полицейского не наблюдалось.
– Кто такой? – спросил здоровяк, внимательно вглядываясь в лицо Данилы.
– Даниель Меджиславский. Документы в левом внутреннем кармане.
На угрюмом лице копа проступило узнавание.
– Тот самый? Фокусник?
Данила опустил руки, осознав, что не зря потратил деньги на рекламу.
– Иллюзионист.
Оглядев постанывающих грабителей, здоровяк кивнул головой:
– Пошли отсюда.
– А наряд вызвать? – удивился Данила.
– Какой наряд? – в свою очередь удивился милиционер.
Они вышли из проезда и оказались на ярко освещенной улице, ведущей к главному проспекту. Мимо них прогрохотал старый красный трамвай с безразличными масками пассажиров в мутных окнах.
– Юлий, – коротко стриженный протянул широкую крепкую ладонь.
– Данила. Спасибо за помощь.
– Да ты и без меня неплохо справлялся.
– Можно тебя угостить хорошим коньяком? – предложил Данила то, что никогда бы не предложил американскому копу.
Юлий раздумывал недолго.
– Если хорошим, то давай. – Он наконец улыбнулся.
У Данилы промелькнула мысль, что он стал чаще пить с тех пор, как приехал в Украину. Климат здесь такой, что ли?
Через десять минут они сидели в каком-то баре. Данила заказал два коньяка, а его новый знакомый – порцию пельменей, салат и стакан сока. Иллюзионист пригубил немного из бокала и задал мучивший его вопрос:
– Так почему ты наряд не вызвал?
Юлий поперчил горку дымящихся пельменей и буднично ответил:
– А они бы не приехали.
– Что значит «не приехали»?
Юлий заработал квадратной челюстью, проглотил и только после этого сказал:
– Ты ведь из Штатов приехал? Я слышал тебя по радио. Так что тебе будет трудно понять.
– И все-таки?
Сотрудник уголовного розыска вздохнул широкой грудью и отложил вилку.
– А что, собственно, произошло? Никого не убили, не покалечили…
– Произошло нападение на гражданина! – раcсердился Данила. – А то, что никого не покалечили и не убили – моя заслуга и твое своевременное появление.
– Я это понимаю, – согласился Юлий. – И ты понимаешь. – Он ткнул пальцем в сторону собеседника. –
– Бред какой-то, – искренне сказал Данила.
– И если ты ему действительно выбил глаз, то это уже тяжкие телесные повреждения. Кстати, чем ты его так?
– Картой.
– Картой? – удивился Юлий. – Я такого еще не встречал.
– То есть мне нужно было дождаться, пока меня покалечат, отберут деньги, здоровье, а потом ползти в участок… в смысле – в отделение милиции, писать заявление?
– Получается так, – флегматично заметил Юлий, расправляясь с очередной порцией пельменей. – Только вряд ли бы их нашли. Да и не искал бы никто.
– Да-а, – протянул ошалевший от такой информации Данила. – А почему ты сказал: «Могут не приехать»?
– Бензина не хватает у патрульных. – Юлий подумал. – Хотя если ты сын депутата, то бензин найдется.
– Что значит бензина нет?
– Нет, и все. Мы вчера на вызов на троллейбусе добирались. Ты представляешь? На троллейбусе!
Юлий хотел грохнуть кулаком по столу, но в последний миг сдержался. Данила понял, что внешнее безразличие украинского копа напускное, внутри скрывается бешенство на такое положение вещей, контролируемое лишь силой воли.
– А бандюки на «мерсах» да «бэхах» ездят. – Он залпом выпил коньяк и продолжил, разговаривая сам с собой: – Довели страну, курвы, по улице вечером пройти страшно нормальным людям.
– Но есть же закон?
– По новым понятиям, соблюдение закона – удел лохов, которые ничего не могут сделать. А если ты плевал на закон, значит, ты крутой пацан.
На челюсти Юлия заиграли желваки.
– Эти, что на тебя напали, себя такими и считают, а если они несовершеннолетние, то им вообще море по колено. Хотя поверь мне, старшему лейтенанту уголовного розыска, это самые опасные и безжалостные преступники. Им нож под ребро засунуть, как тебе высморкаться.
– В Штатах были случаи, когда несовершеннолетних за убийство сажали на электрический стул, – жестко сказал Данила.
– Вот видишь. – Юлий откинулся на спинку кресла и посмотрел на Данилу усталыми глазами с красной сеточкой лопнувших капилляров. – А у нас мелкие дела укрывают, некоторые – даже не возбуждают, закрывают глаза, а такая политика порождает у этих недоносков чувство вседозволенности. И когда дело доходит до изнасилований и убийств, все вокруг начинают закатывать глаза: «Ах, как такое могло случиться, ах, какие ребята хорошие, ни разу в милицию не попадали…» – Юлий завелся. – А «вдруг» ничего не бывает! За последние годы преступность среди несовершеннолетних выросла на тридцать процентов, да прибавь к этому вооруженность, групповой характер преступлений…
– А что государство? – спросил Данила, уже предвидя ответ.
– А государство снижает уголовную ответственность за тяжкие преступления и… Да ладно, хер с ними.
Юлий устало махнул рукой и, подозвав официанта, заказал сто граммов водки.
Данила, пристально наблюдавший за лицом опера, спросил:
– А что сегодня за проблемы на работе были? Преступника упустил?
Юлий поднял на него тяжелый взгляд и, помолчав несколько секунд, сказал:
– Ты прямо мысли читаешь. Ах да, ты ж фокусник. Но угадал правильно, только не «упустил», а «отпустил».
– В смысле?
– В прямом. Взяли одного урода… Месяц следили, не спали… Со стволом в кармане. Он еще при задержании Кирееву морду расквасил. В общем, что непонятно? Сопротивление при аресте, незаконное приобретение огнестрельного оружия, ношение… Этого бандюка весь район знает. Спроси любого, он ответит: «Знаем, конечно, крутой парень, на «Лендкрузере» ездит, принадлежит к такой-то группировке, кладет на всех с прибором».
– Ну и? – Данила уже жалел о том, что затеял этот разговор.
– Ну и… У нас следственные органы принимают на веру показания обвиняемых. Дескать, чего вы к законопослушному гражданину привязались, делать вам больше нечего? И выходит, пистолет он в цветочной клумбе нашел, нес его в милицию сдать, а мы его в наручники, нехорошо! Потом звонки начались от чиновников, подтверждающие кристальную честность задержанного… В общем, пошел домой этот урод, посмеиваясь. Какой вывод все отсюда сделают? Бандиты – что можно бить морду ментам и таскать в кармане ствол, а оперативники – не все, конечно, но многие, – что нечего надрывать сухожилия и лезть под
