ничто не вытолкнуло, просто появилась способность осознавать хоть что-то, и «что-то» оказалось ощущением опасности. Смертельной опасности.
Его кто-то искал. Если бы в небытии сна он мог рассуждать, то сообразил бы – это могут быть только его недруги, которым нужна похищенная им вещь и его жизнь. Одно ощущение, будто камешек, упавший с горы и подтолкнувший целую лавину, потянуло за собой и другие: испуг, настороженность, желание защититься, выбраться отсюда и спрятаться там, где безопаснее. А потом пришло осознание того, что действительно безопасного места нет ни на земле, ни в иных мирах и пространствах – а есть только его собственная сила, способная сладить с опасностью.
Он поднатужился, стремясь окружить себя непроницаемым щитом, за которым ему удастся укрыться и от чужих взглядов, и от всех опасностей мира – и проснулся. Подскочил, оперся руками о колкую траву. Рядом с ним, слегка согнувшись, стоял Хишур – было еще темно, но Агнар узнал его по комплекции. В темноте, – костер, должно быть, давно погас, – почти ничего не было видно. Однако новый знакомый был весьма настойчив.
– Вставай, вставай, – вполголоса проговорил он. – Спать хочется? Это понятно. Но надо дело делать. Что ж тут… хм… поделаешь?..
– Действительно, – пробормотал скандинав и поднялся на ноги.
– И друга своего поднимай. Он тоже тут не посторонний теперь.
– Да я не сплю уже, – отозвалась темнота голосом Экды.
Викинг и раньше поражался тому, насколько единорог мало спит. Порой молодому мастеру казалось, что его волшебный спутник вообще может не спать и при этом быть бодрым и веселым.
Именно они первыми впряглись в работу, встали у носа куррахи, когда ее нужно было поднять и перенести на воду. Именно они первыми взвалили на себя по мешку, из числа тех, которыми следовало забить трюм. Мешки были увесистые, тщательно завязанные или зашитые – в этом сразу читалась рачительная рука хозяина товара. Взваливать их на спину с непривычки Экде было трудно, и Агнар помогал ему.
– Ты с такой охотой горбатишься, – сказал он потеющему единорогу. – Может, лучше посидел бы в сторонке. Я договорюсь, чтоб тебя не дергали…
– Нет-нет, – живо, хоть и вполголоса возразил тот. – Не надо. Я хочу быть как все. Как человек.
Еще полчаса они работали молча.
– А все-таки, что тебе понадобилось в Магрибе? – спросил он, когда таскать мешки просто так стало скучно.
– Ну, как тебе объяснить, – единорог ловко подлез под тяжеленный тюк, набитый плотно уложенными тканями, и поволок его с завидной, просто лошадиной выносливостью. – Просто хочу стать человеком, если ты понимаешь, о чем я говорю.
– Признаться, не понимаю совершенно, – ответил ошеломленный викинг.
– Ну, как же, – подпрыгивая под тяжелой ношей, проговорил Экда. – Вот, к примеру, чем я отличаюсь от человека? Я выгляжу так же, как вы – ноги, руки, голова…
– Ну… – молодой мастер задумчиво поскреб затылок. – Ты можешь то, что не может ни один человек. Например, в единорога превращаться.
– Ты неверно смотришь на вещи, – ответил тот, скидывая с плеч тюк и старательно запихивая его под палубу. – Я могу менять свой облик потому, что я не человек, потому что я принадлежу к другой расе, расе нелюдской, и мои возможности, собственно, этим и ограничиваются.
– Но почему тебя так интересуют люди? Зачем тебе становиться человеком, кстати, в прямом ли смысле этого слова?
– У людей гораздо больше возможностей, чем у такой нечисти, как я, – улыбнулся единорог.
– Что-то незаметно, – молодой мастер со стоном подполз под большой ящик с провизией. – Я бы сейчас с удовольствием превратился в лошадь.
– Однако возможности есть! – живо возразило волшебное существо. – Одна возможность использовать магию уже многого стоит.
– Да ладно! Ты же тоже можешь ее использовать! Я видел!
Единорог ответил своему спутнику грустным взглядом.
– Нет. Я не могу ее использовать, я могу ее потреблять. Здесь заключена существенная разница. Попробуй ее понять. Ты вот не связан особенностями своего происхождения с магией, – если ты чего-то не можешь, то лишь потому, что не умеешь, а не потому, что никогда не получишь доступа к этим возможностям. Я могу лишь то, что мне дано с самого начала, и ни грана больше.
– Я понял, понял…
– А человек способен на все… Осторожнее, не оступись! Здесь доска отходит!
– Вижу, вижу… Так тебя интересует магия?
– Не столько она. сколько другие возможности человеческой расы… М-м… Не расы в целом, а человека как такового. Те из людей, которые этого захотят, способны добиться власти над Вселенной и ее законами – не повиноваться им, а диктовать их.
– Иди ты…
– Так и есть.
– Да ладно. Ты в иносказательном плане это заявил, да?
– Нисколько. Вспомни, сколько тебе встречалось людей, способных на нечто, кажущееся невозможным? Те же друиды, которые по песочку неслись со скорость хорошей лошади… Хотя нет, плохой пример… Ну, вспомни кого-нибудь из своих мастеров-соотечественников!
