ничего не сказал.
– Вы уверены? – на всякий случай переспросил лейтенант.
– Уверен. Твердо.
– Ну, смотрите. Дело ваше.
Он еще разок взял под козырек. Таронта увели. Выглянув на улицу следом, Мэлокайн увидел, как его запихивали в патрульную машину. Обернувшись, Бейел посмотрел на Мэла грустно, но не зло, а понимающе. Задние дверцы машины закрылись, и машина тронулась. Проводив ее взглядом, Мортимер поднял глаза и увидел, что на столицу Асгердана опустилась ночь. Он заколебался, стоит ли немедленно идти в клинику, и решил, что лучше подождать утра и отправился в ближайшую гостиницу. При каждой клинике, хоть частной, хоть муниципальной, обязательно имелась гостиница, либо рядом, либо достаточно близко, чтоб до нее можно было добраться пешком.
В гостинице он снял маленькую комнатушку, где, ничком упав на короткую для него постель, продремал три часа до того времени, когда в клинике открывался офис, в котором можно было заключить необходимые договора или узнать новости о пациентах. Он заглянул туда сразу после открытия и узнал, что Моргана спит, что ей были сделаны все необходимые исследования, и что на эту тему ему надо поговорить с лечащим врачом. Мэлокайн пошел позавтракать, немного погулял по городу и снова вошел в клинику как раз в тот момент, когда врач снимал пальто и беседовал с секретаршей о погоде.
У него еще не начался рабочий день, но клиент всегда прав, и врач прервал разговор с секретаршей и с охотой повернулся к Мортимеру. Мортимер платил за жену большие деньги – даже для хорошей частной клиники это была очень хорошая сумма – потому, даже если б он явился посреди ночи, врач все равно не возмутился бы. Он бы понял его тревогу за супругу.
– Понимаю-понимаю, – сказал он в ответ на вопросы усталого Мэла. – Я понимаю вашу тревогу. Мы сделали вашей супруге все необходимые анализы, и вот что я вам скажу – пока вы можете оставить жену у нас, мы вполне справимся со всеми трудностями. Потом – по вашему выбору – сможете забрать ее домой, или же оставить у нас, или положить в другую клинику, самую обычную. А вот за два месяца до родов вам, наверное, стоит и в самом деле поручить жену заботам специалистов из Магической Медицинской Академии. Тамошнее акушерское отделение выше всяких похвал. Я прекрасно помню, что семнадцать лет назад у них рожала бессмертная, и рожала четверню. Осталась жива-здорова, хотя ей пророчили печальный исход. Женщина жива и сейчас.
– Да уж... – пробормотал Мэл. – Значит, с Морганой так плохо?
– Все было бы ничего, но ваша супруга истощена. Последние несколько лет она плохо питалась. И еще, с ней не так давно произошла какая-то беда, я прав?
– Да, что-то вроде, – не вдаваясь в подробности, ответил мужчина.
– Кроме того, у супруги вашей тяжелый психоз. Ей нужно лечение. С анамнезом и заключением психиатра в медицинской карте я ознакомился. Лечение было проведено хорошее, но из-за того, что женщина в положении, пока сильных средств применять нельзя. Их и не применяли. Вам предстоит серьезно лечить супругу после того, как она закончит кормить.
– Да-да, я понимаю. Врач-психиатр говорил мне, что пока провести полный курс лечения нельзя. Только он не говорил мне, почему.
– Супруга хотела скрыть?
– Ага.
– Готовила сюрприз?
– Вроде того... И что теперь? Разве сейчас имеет значения ее психоз?
– Конечно. Постараюсь попроще... Объясняю – когда срок беременности перевалит за двадцатую неделю, то есть во время второй половины беременности психическое состояние женщины начнет ухудшаться, вот в чем дело. Я вам это говорю, чтоб вы были готовы к трудностям. Может, конечно, случиться, что этого не произойдет, но скорее всего... Понимаете, ведь ваша супруга истощена, как физически, так и психически.
– Да уж... – Мэлокайн поскреб затылок. – Понятно. Так что же мне делать? Нанимать сиделку?
– Достаточно будет положить в Магическую Медицинскую Академию, уверяю вас.
Выслушав врача, Мэлокайн согласился с ним и его предложением. Договор был уже заключен, никаких дополнительных платежей не предвиделось, и Мортимер вышел из офиса более или менее успокоенным. Поколебавшись, он поднялся на этаж гинекологического отделения и, осторожно ступая, прошел к палате, где лежала Моргана. У стеклянной двери, задернутой тонкой кисейной шторкой, сидела медсестра, заметив знакомого посетителя, она приложила палец к губам. Он согласно закивал головой и осторожно открыл дверь. Заглянул в палату.
Дверь отделяла от большого коридора маленький коридорчик, откуда можно было попасть в маленькую ванную, а оттуда можно было попасть и в саму палату. Комнатка небольшая, с большим окном, завешенным красивой голубой шторой, с двумя миниатюрными деревцами в больших кадках и цветущим плющом, заткавшим одну из стен. Вторую стену завешивал ковер, что придавало палате совершенно домашний вид. Кровать была широкая и очень мягкая, рядом стояли полированный столик и удобное кресло, дальше – подставка под телевизор и сама бытовая техника, накрытая кружевной салфеточкой.
Моргана спала, свернувшись под одеялом. Она по-детски поднесла к лицу маленькую руку и даже, кажется, сунула в рот пальчик. Это было такое умилительное зрелище, что у Мэла защипало глаза. Он прислонился к стене и зачарованно смотрел на нее, такую прекрасную даже на фоне белоснежного больничного белья, на ее вьющиеся длинные черные волосы, на точеные черты лица, пока девушка не зашевелилась во сне, и он, испуганный, что потревожил ее своим взглядом, подался обратно, в коридорчик, а оттуда в большой коридор.
Он знал, что никому не позволит ее обидеть. И не пожалеет никаких денег. Да и вряд ли лечение одной-единственной несчастной девушки может пожрать все его сбережения, все. Их у него слишком много, наверняка хватит и на Моргану, и на ее детей...
Детей... Он замер посреди коридора, будто ушибленный. Ее дети... Как он сразу не подумал. Конечно, ее дети – это дети провальского властителя тоже. Дети вырожденца. Мэлокайн, как человек, подходящий ответственно к любой работе, которую брал на себя, или которая была ему навязана, действительно изучил всю литературу о вырожденцах, до которой смог дотянуться. И теперь твердо помнил, что если от вырожденца-мужчины рождались дети, то они либо изначально были вырожденцами, либо предрасположены к вырождению. Потому-то и необходимо было ликвидировать в первую очередь мужчин – они активно плодились, в отличие от женщин, которые, вырождаясь, начисто теряли возможность воспроизводства.
Дети Морганы будут вырожденцами. Скорее всего. Арман-Улл был уже на той стадии, на которой возможность передачи ребенку здоровых генов начисто исключена. Если дети и получатся здоровыми – благодаря Моргане, в которой нет и следа вырождения – их рано или поздно придется ликвидировать. И скорее раньше, чем позже. «Именно тебе придется ликвидировать детей твоей возлюбленной. Детей, которых ты тоже будешь растить. Твоих детей. Вот в чем дело...»
Как быстро исполняются чужие проклятия. Мэл вспомнил Бейела Таронта. Ему он сказал правду – он действительно ликвидирует ребенка, которого вырастит, если тот начнет вырождаться. Что он при этом будет чувствовать – дело другое. Мортимер уронил лицо в ладони.
Шедшая по коридору медсестра с подносом, на котором были аккуратно разложены шприцы, остановилась рядом с Мэлокайном и мягко сказала ему:
– Будьте добры, пожалуйста, уйдите, – попросила она. – Сейчас время процедур.
«Слушай, а что ты заранее убиваешься? – одернул себя ликвидатор. – Эта необходимость еще не наступила. Может, и не наступит. Может случиться так, что дети и не выживут, врач об этом говорил. Ожжет быть, проблема решится еще как-нибудь». Он вежливо кивнул медсестре, пробормотал извинение и направился к выходу.
Глава 11
В доме отца Руин оказался почти сразу после того, как вернулся из Провала, с коронации старшего брата – надо же было сообщить Мэльдору все, что он узнал. Покопавшись, архимаги Киана смогли выяснить, что портал, перенесший принцессу Моргану и похитившего ее мужчину – белого мага, открылся где-то в Асгердане, но где именно – они не смогли сказать. Впрочем, Руин должен был быть
