– Нет. Мне никогда не было так хорошо, как здесь, – тихо произнесла она.
Ликвидатор, приятно удивленный и вместе с тем обеспокоенный ее здоровьем, присел перед креслом на корточки. Он был так росл, а она так мала, что даже теперь его глаза оказались чуть выше ее глаз по уровню, и ему пришлось наклонить голову.
Моргана смущенно подняла глаза, и мужчину окатило чарующее сияние ее взгляда. Мэл почувствовал, что у него путаются мысли. Как же она прекрасна, даже трудно дышать. Хочется смотреть и смотреть на нее бесконечно.
– Мне никогда не было так хорошо, как здесь, – повторила она. – Я только теперь понимаю, что раньше все время боялась.
– Слава Демиургу, что ты больше не боишься меня, – улыбнулся Мэлокайн. – Ты поверила, что я ничего тебе не сделаю? Ни за что не сделаю?
– Не совсем, – призналась Моргана. – Но ты действительно мне до сих пор ничего не сделал. И ты так заботлив. Так добр... Ты удивительный.
– Я – самый обычный мужчина, – ответил он смущенно. – Точно говорю – самый обычный. Ну, неужели тебе в жизни не попадались нормальные мужчины? Неужели только подонки?
– Попадались, – она вдруг вздрогнула и порывисто вздохнула. Мэл вскочил, решив, что Моргане дурно, но ее застывшее лицо почти сразу расплылось в плаче, и стало понятно: это не обморок – это обычные слезы. Первым движением мужчины, конечно, было обнять жену, но он вовремя вспомнил, что этого лучше не делать, и просто погладил ее по волосам – подобные ласки она ему позволяла. – У меня был брат. Руин. Он обо мне заботился, он меня любил – только он. Я думала, что он такой один на свете. Если бы не он, я, наверное, давно бы... Но его больше нет.
– Нет?
– Отец мне обещал, что ничего ему не сделает, просто изгонит, но потом сказал, что на самом деле его приказал убить. Что Руин мертв...
– Подонок!
– И я все думала, что больше нет на свете человека, способного быть таким внимательным, заботливым... нежным... А вы даже мягче его.
– Ты. Говори мне «ты». Не надо нервничать, это тебе очень вредно. В твоем положении вообще нельзя волноваться. Поверь, в жизни ты встретишь еще очень много хороших людей. сотни, если не тысячи. Ты же бессмертная.
– Нет, – молодая женщина помотала головой. – Не встречу.
– Но почему же?
– Потому что я умру родами.
– Да о чем ты говоришь?! – вскинулся он. – Нельзя даже думать об этом! Нельзя! Если ты волнуешься, что можешь умереть, давай сегодня я положу тебя в клинику!
Моргана смотрела на мужчину, нависающего над ней подобно огромному утесу, с грустной нежностью.
– Вы так добры, – ответила она. – Но, поверьте, так будет лучше. Я такая грязная... Мерзкая...
– Ты – чистая! Чистейшая! Ты – чудо! Воплощенный свет и красота! – он смешался и покраснел. Румянец смущения на его лице выглядел не менее нелепо, чем белый передничек, которым он подпоясывался на кухне. – Ладно, раз ты начала волноваться за себя, то решено – сегодня же везу тебя в клинику. В самую лучшую. И еще одного врача приглашу. Мага. Пусть тебя посмотрит и решит, есть ли повод для волнения. Подожди.
Он вышел в коридор, туда, где на стене висел небольшой видеофон – с маленьким экранчиком и очень ограниченным числом функций. Впрочем, память аппарата была рассчитана на более, чем сотню номеров, ликвидатору и этого было много. Использовать все его возможности он так и не научился, а в памяти держал всего три телефона. Друзей у него почти не было, а тем, что были, он звонил очень редко. Но уж номер отца-то у него был в любом видеофоне любой квартиры или ухоронки. Он нажал кнопку «1», и аппарат принялся набирать номер.
Экран почти сразу осветился. Мэльдор взглянул на Мэлокайна, и радостно воскликнул, хлопнув ладонью о ладонь.
– А-а! Мэл! Привет! Вот так, вспомнил, наконец, о старом отце. Где тебя носило? Ты бы позванивал все-таки, а? Полгода твою физиономию не видел, уж не знал, что и думать. Даже у Блюстителей справлялся.
– Им-то откуда знать, где я?
– Кому и знать, как не им? И не где ты, а что с тобой – вот это меня интересовало. Кошмар, даже на свою свадьбу не смог тебя пригласить.
– Я бегал от одного Таронта. От того самого, у которого ликвидировал сына.
Лицо Мэльдора построжело, а в чертах лица вновь проявилось выражение, напоминающее о собаке, которая взяла след.
– Ну, а теперь что?
– Теперь все в порядке.
– Ты его убил?
– Нет. Подружился.
– Ну, ты даешь, – Мортимер-отец вздохнул с явным облегчением.
– А на ком ты женился? – спохватился Мэлокай н. – И давно?
– Недавно. Всего-то полгода назад. И женился я на твоей матери, – с таинственным видом улыбнулся Мэльдор. Но, не встретив ответной улыбки или интереса в сыне, сразу посерьезнел. – Ладно, Мэл, что было, то прошло. Человек в своей жизни часто делает ошибки, в которых потом раскаивается.
– Ты хочешь сказать, что она раскаивается? – деланно удивился Мэлокайн. – Ответь-ка мне – сколько раз за эти полгода она поинтересовалась мной?
– Она интересовалась.
– Врешь. По глазам вижу.
– Мэл, – голос отца вдруг стал очень усталым. – Поверь мне. Интересовалась. Я, конечно, не стал ей говорить, что ты пропал. И о том, что, скорей всего, не захочешь с ней увидеться, тоже не стал говорить. Сказал. Что с тобой все в порядке, что ты далеко, по своим срочным ликвидаторским делам.
– Как, она знает, что я ликвидатор?
– Знает.
– И долго она плевалась, когда узнала об этом?
– Мэл! – укоризненно одернул Мэльдор. – Прекрати. Дебора совсем не чудовище и не кукушка, мать любит тебя.
– Она это искусно скрывала все эти годы.
– Ты не знаешь, в каких условиях она жила много лет. В далеком мире, на Черной стороне, фактически на положении пленницы...
– Странно, почему мне совсем ее не жалко?
– Очень печально, если это так. И я воспринимаю это, как укор самому себе. Если я не мог воспитать в тебе...
– Ты не мог. И я не считаю, что ты в этом виноват, – оборвал ликвидатор. – Ладно, оставим. На эту тему можно говорить бесконечно. Я, собственно, по делу звоню. Мне нужна твоя помощь.
– Что у тебя произошло?
– Пап, ты не можешь подсказать мне какого-нибудь хорошего мага-медика, акушера-гинеколога с образованием психиатра?
Глаза Мэльдора округлились, в изумлении приоткрылся рот.
– Мэл, зачем тебе психиатр, да еще и гинеколог?
Ликвидатор поневоле покраснел.
– Да не мне. Не мне... Одной... девушке.
– Ты завел девушку? – обрадовался юрист.
– Я женился.
– Вот те раз! И мне не слова. Давно?
