Руперт Линг одарил меня улыбкой и высоко поднял брови, что могло иметь какой-то смысл. Макс Фройнд увлеченно разговаривал с Джен Ким. Я собралась было выйти за Джо, но тут меня окликнула Джен:
– Уолли, не могли бы вы прямо сейчас подъехать в студию? – И пока я мысленно проверяла свое расписание, она произнесла: – Хорошо. Там и увидимся. Макс, не трать время зря. Я не хочу, чтобы Кей- Джи занималась всем в одиночку, тем более на этой неделе. Ты видел материал обо мне в «Верайети» сегодня утром? Хорошая статья, плохой снимок. Подумай над моей прической и макияжем и скажи фотографам, пусть снимут меня – на случай, если последуют другие статьи. – И, прижав телефон к уху, она удалилась.
– Похоже, придется ехать в студию, – сообщила я Максу. – Пойду закажу вам место под солнцем, – ответил он, доставая из нагрудного кармана мобильник. Я собиралась спросить, о чем это он, но Макс уже разговаривал по телефону, направляясь к лифту. Спрошу у Джо – она мой словарь языка шоу-бизнеса в человеческом обличье. Сообразив, что не доберусь до студии, не посетив сначала туалет, я зашагала по длинному коридору, но мне пришлось остановиться.
Спрятавшись в уединенной нише, лицом к лицу стояли Джо и Чарлз Зетракис, вклиниваясь в личное пространство друг друга. Они держались за руки. Я не слышала, о чем они говорили, но не было никакого сомнения: отношения у них самые серьезные.
Я, почувствовав себя вуайеристкой, уже хотела отпрянуть, но тут Джо подалась вперед, коснулась бороды Чарлза, затем наклонилась и нежно поцеловала брата покойного в губы.
Глава 21
Есть разные виды поцелуев. Тот, свидетельницей которого я стала, не казался особенно сексуальным: языки оставались в бездействии – такой был бы уместен даже в фильмах, которые разрешено смотреть детям до тринадцати, но был столь интимным, что я покинула здание, не добравшись до туалета.
На улице, на рождественском оформлении, все еще украшавшем авеню Звезд, отражалось солнце. Люди вокруг меня куда-то спешили, переполняемые корпоративной энергией, а я стояла и не знала, что делать дальше. День был чудесный: безоблачный и теплый. Тут мимо, взревев мотором, промчался мотоцикл, и я вышла из ступора. Джо явно угрожает опасность.
Я не люблю вмешиваться в чужие дела (исключение составляет только мой младший брат) и пытаюсь позволять людям жить их собственной жизнью. Но из-за странного стечения обстоятельств моя невиновная подруга выглядела очень подозрительно. Я продолжала надеяться, что скоро все прояснится и ее репутация будет восстановлена или же наконец обнаружится настоящий виновник произошедшего и внимание полиции и средств массовой информации переключится на него. Но как дол го придется этого ждать?
Внезапно в моей голове прозвучал голос такой громкий, что я огляделась по сторонам в надежде обнаружить его источник: «Ты должна сделать это».
– Простите? – Я поняла, что произнесла это вслух. «Посмотри вокруг!»
Я огляделась. На улице столпилась небольшая группа людей, у одного человека был микрофон. Потом я увидела фургончики местной телестудии, дерзко припаркованные в два ряда. Снимали «Новости».
Возможно, средствам массовой информации стало известно то, что совсем недавно узнали мы: Чарлз и Агнес Зетракис сорвали джекпот. Имение Дэвида стоило несколько миллионов, и ходили слухи о том, что его жизнь была застрахована на большую сумму. Это не могло не привлечь внимания.
Я обошла здание и нашла пожарный выход. Дверь была заперта, но я подумала, что ее можно отпереть изнутри. Вернувшись ко входу, я снова доехала на лифте до пятого этажа и отправилась на поиски Джо. В коридоре ее не было, поэтому я решила спросить на ресепшн «Энтона, Грабаевича и Носуэнд-жера», не видел ли кто ее.
Дежурная, стоя спиной ко мне, подшивала документы и разговаривала с кем-то по телефону:
– …позвонил сюда на прошлой неделе. Перед сочельником. Заставил меня вызвать мистера Грабаевича с собрания, заявив: «Вы что, не знаете, кто я такой?» А я не знала. До тех пор пока не услышала о нем в «Новостях». Думала, просто какой-то противный клиент… Я тебя не разыгрываю, здесь у меня все записано: дело было в пятницу, мистер Грабаевич собирался ехать к нему домой. Я должна стереть это. Омерзительно.
Я не смогла удержаться. Наклонилась над конторкой, перевернула несколько страниц настольного календаря. Пятница. Полдень. «Дэвид Зетракис», и далее его адрес. И ниже: «Изменения в завещании».
– Простите, – обратилась ко мне женщина. – Могу я вам чем-то помочь?
Я отпрыгнула назад, чувствуя себя застигнутой за неблаговидным занятием.
– Джо Рафферти все еще здесь?
Она показала в сторону конференц-зала.
Джо разговаривала с Нельсоном Грабаевичем, Чарлзом и Агнес.
– На улице съемочная группа «Новостей», – сказала я. – Можно избежать встречи с ними, спустившись по лестнице.
– Боже милостивый! – откликнулся Нельсон. – Мы, разумеется, не привыкли к такому.
Агнес Зетракис спросила у мужа:
– Мы можем поговорить с ними о «Ширазе»?
– Агнес, «Шираз» их совершенно не интересует. Они хотят…
– Но ты говорил, что хочешь сделать заявление. – Агнес взяла свою сумочку. Одета она была хорошо, но не стильно. – А у меня в машине есть материалы для прессы.
– Тогда мы присоединимся к вам позже. Нам с Уолли придется воспользоваться лестницей, – сказала Джо.
Кроме того, мне по-прежнему надо было в туалет. Я попросила извинения и вышла, а когда вернулась, в зале оставались только Джо и Грабаевич. Я сделала глубокий вдох.
– Мистер Грабаевич, я знаю, что Дэвид на прошлой неделе хотел изменить свое завещание. Мне просто интересно, сказал ли он вам, какие именно изменения хотел внести?
Нельсон и Джо посмотрели на меня с удивлением.
– Потому что, – продолжила я, – мне будет неловко принять мою долю, если он передумал оставлять иллюстрации мне.
– Мисс Шелли, смею заверить вас, Дэвид с самого начала предназначал эти литографии именно вам. Иллюстрации к «Книге джунглей», правильно? Он не успел ничего сказать мне об изменениях, но у меня сложилось впечатление, что он имел в виду что-то гораздо более ценное.
Джо спросила:
– И на чем было основано это впечатление?..
Нельсон помедлил с ответом.
– На том состоянии, в котором он пребывал, когда я разговаривал с ним в последний раз. Дэвид был очень возбужден.
– Вы говорили об этом в полиции? – поинтересовалась я.
– О да. Наша компания учитывает интересы клиентов, но при сложившихся обстоятельствах мы поняли, что необходимость сохранять конфиденциальность умерла вместе с одним из них.
Его слова дали нам с Джо пищу для разговора, который мы вели, спускаясь по лестнице.
– Это увеличивает список подозреваемых. – Джо старалась перекричать эхо наших шагов, разносившееся по лестничному колодцу. – Победителями сегодня оказались Чарлз и Агнес, я, а также такие игроки, как Клэй, Макс и, возможно, Трей, если эти скаковые лошади хорошо бегают. Длинный список.
– Хочешь сказать, кто-то застрелил Дэвида, чтобы его не вычеркнули из завещания? Если это так, то тебя можно исключить. Тебе не нужен Климт.
– Правильно, – кивнула Джо, – но я знаю богатых людей – миллионеров, – которые поубивали бы друг друга из-за подарочного сертификата на обед в «Сиззлере».
Я спустилась на несколько ступенек и спросила:
– Не хочу совать нос в чужие дела, но как давно вы с Чарлзом знаете друг друга?
– Я не видела его лет сто, – призналась Джо. – Но когда-то мы были очень близки.
– Ты говоришь «близки», и это значит?..
– Давай не будем о Чарлзе.
