— А у меня?!.
И оба засмеялись.
Виктор Брагин исчез. Его не было. Пропал и криво ухмыляющийся за его спиной Макс. Единственное, чего ещё хотелось — чтобы вообще никого не было рядом. Самый лучший пейзаж: пустынный берег моря на закате... Банально? Зато красиво.
А за окном мелким зерном сыпал снег, зима вступала в свои права. И Брагин, по сибирским меркам, был не так уж далеко. Каких-то пятьсот километров. Все-таки он не исчез. Его просто оттеснила музыка, он отступил перед высоким полётом возвышенного чувства, но такие, как Брагин, не умеют и не могут проигрывать. Поражение для них — это конец всего. Но всегда ли нужна победа любой ценой? И кто определит, что можно вложить в эту цену, дабы не стала она непомерной?
Было ещё два дня, которые Василий и Аня смогли отдать растущему чувству, перерываясь для встреч с журналистами, мастер-классов, посещения концерта симфонической музыки столичных мастеров. Кроме того, давала о себе знать ненавязчивая, но всё же осязаемая опека Изольды Матвеевны.
Ох уж эта тактичная Изольда Матвеевна! Входя в последний день, уже ближе к полуночи в номер, где она жила вместе с Аней, учительница смущенно произнесла:
— Простите, но вынуждена прервать вашу идиллию, завтра тяжелый день.
— Это вы нас простите, Изольда Матвеевна, — встречно извинился Василий, выпуская Анины руки, — мы тут засиделись. Обсуждали последний период творчества... Балакирева.
— Последний период творчества! Балакирева! — Изольда Матвеевна еле сдержала смех. — Может, мне тоже высказать свои суждения по этому поводу?
— Нет, не стоит, Изольда Матвеевна, мы уже всё обсудили. — И он выскользнул за дверь.
— Ну-ну... — то ли одобрительно, то ли иронично качала головой учительница.
А Василий возвратился в номер, где жил вместе с Антоном Брюховецким, весьма тучным флегматиком, которого в музыкалке прочили во всемирные теноры, а в школе общеобразовательной дразнили прозвищем Непаваротти.
— Завтра домой, — грустно сказал Василий.
— Завтра домой, — согласился Антон.
— Может, рванём куда-нибудь, а то когда ещё попадём в город?
— Да не-е... Не хочу. Надо выспаться.
Другого от Антона ждать не приходилось.
Но и Василий быстро согласился с таким решением. Спать так спать. Во сне можно быть с Анной. И если правильно настроиться, никто им не помешает, никто не ворвётся в загадочную и легкую ткань сна.
На обратном пути одиннадцать часов они сидели рядом в стареньком, скрипящем на каждом ухабе «ПАЗике». Все одиннадцать часов тихо разговаривали, и Василий держал Аню за руки. Изольда Матвеевна маячила где-то впереди, перебрасываясь ничего не значащими фразами с водителем, Антон хрустел чипсами, другие пели песни или, наоборот, закрывались от мира наушниками плееров. В дорожном кафе Василий накрыл для Ани отдельный столик. Благо, что первое место в конкурсе поощрялось премией, равной месячному заработку отца. На эти деньги он купил подарки и отцу и маме. И Ане...
Велико же было их удивление, когда на повороте к посёлку они увидели знакомый «Форд-мондео». На трассу Брагин без прав выезжать боялся, ну а в таёжных дебрях гаишников не сыскать. На этом повороте останавливались все водители, возвращаясь в поселок, было такое неписаное правило. Традиция. И Брагин рассчитал точно. Как только ребята высыпали из автобуса размяться, он уже стоял у входа.
— Ну, как успехи?
— Мы везём первое место, — опередила всех Изольда Матвеевна.
— Поздравляю, Василий, — нисколько не сомневаясь, кто обладатель приза, протянул пятерню Виктор.
— Спасибо.
— А я, собственно, за вами. Чего вам в автобусе кости трясти. Долетим с ветерком. Аня, ты как?