Михаила Ивановича. Во всяком случае, очень похожего человека. Очень... Он целую теорию придумал по этому поводу. В таком случае, и появление Справедливого получает совсем другое объяснение. Писательское чутье или больное воображение? Что скажешь?
- Будем проверять. Если он видел кого-то очень похожего здесь, значит, его можно найти и высветить...
- Меня волнует другое, Михалыч, - остановила служебное рвение Вера, - если вдруг это окажется... Если он жив, хотя мы с тобой оба видели, что осталось от джипа... Я из окна видела, как он садился в машину...
- А меня в то утро зачем-то попросил догнать его уже на трассе... - теперь уже с подозрением вспоминал начальник охраны. - Вообще, я бы сначала подозревал Словцова, подумал бы, что он преследует какую-то собственную цель, но у меня тоже есть профессиональная интуиция. И она мне даже не подсказывает, она мне кричит: этот парень - типичный «ботаник»! Его главное отличие от нас в том, что он не от мира сего.
- Андрей Михалыч, тебя с Георгием связывает много большее, чем со мной, - наконец заговорила о главном Вера, - и если... Что мне ждать? Я уже не та, что была восемь лет назад. В общем, сейчас я даже не хочу его возвращения. Все уже выплакано, все бурьяном поросло...
- И появился Словцов, - закончил мысль Астахов, даже если Вера не хотела об этом говорить.
- И появился Павел.
- Меня с Георгием Михайловичем связывали честные трудовые отношения. С его отцом - да, там большее. Но мои трудовые отношения прекратились, когда я застал на дороге обгорелый остов джипа. А если он жив, даже раньше: когда он перестал доверять мне, - заметил Астахов.
- Каким образом он мог остаться жив?
- Самым простым. Посадить в машину кого-то вместо себя. Кого-то очень похожего. Старый, как этот мир, прием. Мы же не проводили никаких экспертиз.
- Но утром я сама закрыла за ним дверь! Хотела поехать с ним, но в последний момент передумала.
- Бог отвел.
- Да нет, он сказал, что сейчас я ему буду только мешать.
Они замолчали, каждый по-своему вспоминая то роковое утро. Вера так и не услышала ответ на свой главный вопрос. Но Астахов ее опередил.
- Вера Сергеевна, как бы там ни было, я на твоей стороне. Я умею ценить доверие, и я помню, откуда у меня есть все, что у меня есть. Мне начать отрабатывать версию Словцова?
- Спасибо, Михалыч, - облегченно вздохнула Вера, - у меня есть еще некоторые планы, ими я поделюсь позже. И вообще... поделюсь. Как там в Библии? Легче верблюду пройти в игольное ушко, чем богатому в рай? Надо у Зарайского спросить, где он восемь лет был. А как со Справедливым?
- Вот здесь расклад непредсказуемый, как и сам Справедливый. Одно знаю точно, он в долгу у Георгия. А мы - у него... Мне надо подумать. Очень хорошо надо подумать.
- Ты выглядишь усталым.
- Да, признаю. Бывают такие моменты, когда просто жить устаешь.
- Тогда мы в этом совпадаем. Пора на пенсию.
Астахов впервые за весь разговор улыбнулся и, посчитав, что тема исчерпана, встал и направился к двери. На пороге он остановился и вдруг спросил:
- Вера Сергеевна, вы чувствуете себя Джульеттой?
- О чем ты?
- О сюжете, - и шагнул за порог.
- Тут Отелло из гроба встает, а он о Джульетте, - пробормотала вслед Вера.
Без двадцати одиннадцать Вера отправилась в Ханты-Мансийский банк на встречу с его президентом Дмитрием Мизгулиным. Здание банка на улице Мира было не только одним из самых красивых, но, пожалуй, самым солидным. Со стороны оно напоминало рубку океанского лайнера или авианосца. Скорее - авианосца, а улица выглядела его взлетной полосой.
