- Всегда! Давай еще по рюмочке, а то твой угнетенно-грустный вид заставляет меня думать о том, что в жизни произошло что-то непоправимое. Вера, улыбнись ты, все будет хорошо!
- Мне бы твои оптимизм и энергию, - действительно улыбнулась Вера.
«Лучше сердце обрадовать чашей вина,
Чем скорбеть и былые хвалить времена,
Трезвый ум налагает на душу оковы:
Опьянев, разрывает оковы она»,
- процитировал Дмитрий Александрович, разливая коньяк, и добавил: - Хайям.
- В последний раз мне читал Хайяма абсолютно пьяный Словцов. До этого он лечил его виршами двух юных гурий.
- Человек, который цитирует Хайяма - не алкоголик, а сознательный пьяница, имеющий в своем пристрастии философскую основу. Контакты у тебя есть, можешь расслабиться.
Вера продолжала в задумчивости крутить между пальцев полученную визитку.
- Не переживай, - уловил ее сомнение Дмитрий Александрович. - Конечный результат я проконтролирую. Если тебя это, конечно, успокоит.
- Успокоит.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
1
Справедливого Джордж Истмен решил оставить на возможный «десерт». Сделать заключительный выстрел никогда не поздно. Главное было напомнить ему, кто его вытащил сначала из кавказской мясорубки, а затем из рук военной прокуратуры, которая внесла его в список «козлов отпущения», вкупе с еще несколькими офицерами, которых судили якобы за убийство мирных жителей. Андрей Буянов, прозванный в крайне узких столичных кругах «Справедливым», сделанное ему добро помнил, как присягу. Но для нынешней работы нужен был совсем другой человек. Таким был ближайший помощник и почти друг мистера Истмена Колин Уайт - бывший сотрудник «Ми-6», великий мастер интриги, ловкач, абсолютно беспринципный, способный выжить не только без воды в пустыне, но и без скафандра в космическом пространстве. Этот рыжий человек обладал, с одной стороны, внешностью английского джентльмена, с другой - повадками и манерами корсаров, которые, по всей видимости, были у него в роду. Именно поэтому он был Истмену «почти друг», ибо настоящим другом не мог быть никому. С тех пор, как его уволили за какой-то провал в Ираке (то ли не нашел оружие массового поражения, то ли не туда подбросил его элементы, отчего их вообще не нашли, то ли подбросил их там, где русская разведка нашла и захватила их раньше, чем туда явились представители ООН), он ненавидел чиновников правительства Ее Величества и всех русских оптом, за исключением одного - Джорджа Истмена, которого русским не считал, хотя в свое время сам делал ему документы. Колин Уайт гордился своим дальним родством с Верноном Келлом, который стоял у истоков Secret Intelligence Service и имел широкие связи в самых разных слоях общества и в самых разных концах света.
Для Истмена он выполнял всяческие щепетильные просьбы и, опять же, был у него в долгу, как и его русский коллега Буянов. И еще с Джорджем его сближали особая целеустремленность, не стесняющаяся в средствах, а также циничное презрение к обществу, его призрачному гуманизму и демократической морали. Особо отличало Уайта умение на ходу изобретать ругательства на все случаи жизни.
- Джордж! Убрать человека - это так просто, что скучно. Вот если сделать так, чтобы он сам убрался, это уже достойно моей профессии. Но более всего мне непонятно, зачем тебе русская жена? Это что - мания? Я бы мог подстелить под тебя какую-нибудь леди из достойного англосаксонского рода. Они, конечно, никудышные домохозяйки, но такие любовницы...
- Колин, - отмахнулся Истмен, - есть необъяснимые, с прагматичной точки зрения, стремления.
- Только не говори мне про загадочную русскую душу. Знаю я. Это когда русский выпивает литр водки, а потом ему хочется одно из двух: либо весь мир уничтожить, либо весь мир обнять.
- Ты недалек от истины, но весьма упрощаешь. Широта русской души действительно не понятна европейцу, но русскому, который хочет выжить в современном мире, она доставляет больше проблем.
- Я все время забываю, что ты у нас в этом вопросе специалист, - криво ухмыльнулся Уайт.
- А я уже совсем забыл, - поставил точку Истмен. - Так какие у тебя предложения? Когда ты ехидно улыбаешься, значит, в голове у тебя уже есть уникальная подлость, Колин.
