— Ричард Львиное Сердце… Вот человек был — никого не боялся.
Стасик взял книгу, полистал.
— Интересная?
— Ого! — сказал Юрка.
— Дашь?
— Жалко, что ли…
Солнце нагрело обшитую дранкой крышу сеновала. Стало душно. Запахло старым сеном. В ярких голубоватых столбиках вихрилась пыль.
Юрка все еще находился под впечатлением книги. Вызванные его воображением образы все еще теснились на сеновале… Это не солнечные лучи прорезали сумрак. Это могучие рыцари скрестили копья. И по дороге, мимо бабкиного дома, не телега тарахтит, а мчатся на тонконогих скакунах разбойники Робина Гуда…
Стасик распахнул дверь. Летний день лавиной хлынул на сеновал, развеял образы…
— Смотри, что я достал. — Стасик разжал ладонь, и на ней блеснула короткая белая палочка.
— Детонатор! — обрадовался Гусь. — А шнур?
Стасик вытащил из кармана кусок шнура.
— Выменял на патроны, — сказал он.
— Попробуем, как горит.
Юрка сбегал домой за спичками. Ножом отрезал маленький кусочек, распушил фитиль и поджег. Пыхнул синий дымок, вырвалось тонкое жало огня — и все.
— Черт, быстро горит, — сказал Юрка.
— Не годится?
Гусь пожал плечами.
— Надо проверить с детонатором… У тебя еще есть?
— Три штуки.
— Тогда испытаем. — Юрка забрался на чердак, достал мешок со взрывчаткой. Взгляд его наткнулся на пустую запыленную бутылку. Прихватил ее с собой и спустился вниз.
— Бомбу соорудим, — сказал он.
Натолкали взрывчатку в бутылку, в горлышко вставили детонатор со шнуром.
— Куда бы приспособить?
— Пошли в лес, — предложил Стасик. Но Юрке хотелось испытать самодельную гранату сейчас же. Он поставил бутылку в картофельную борозду и полез в карман за спичками.
— Как бабахнет… — сказал Стасик.
— Отойди, — приказал Юрка. — Дика запри в сеновале.
Стасик закрыл овчарку и вернулся.
— А бабушка? — спросил он.
— Она глухая. А потом ее нет. В лес ушла.
Юрка ногтем расковырял конец шнура и чиркнул спичкой. Но поднести не успел: Стасик из-за его спины дунул на огонек.
— Уйди, говорят! — обозлился Гусь.
— Я подожгу, — сказал Стасик. Юрка изумленно уставился на него.
— Ты?!
— Давай спички.
Лицо у Стасика было очень бледное, но решительное. Что-то новое, незнакомое появилось в его глазах. И Юрка против своей воли протянул спички.
Стасик, нахмурив лоб, опустился перед бутылкой на колени. Бутылка была зеленоватой, и один бок ее ярко блестел. Он чиркнул спичкой и сразу же погасил: мимо дома прогрохотала машина. Когда скрип рессор и лязг бортов заглохли вдали, Стасик снова чиркнул спичкой и спокойно поднес к шнуру.
— Бежим! — гаркнул в ухо Юрка.
Плечо к плечу они добежали до забора, упали в крапиву, и в ту же секунду раздался оглушительный взрыв. Солнце подпрыгнуло над головой и исчезло. Стало темно. Сверху на них что-то сыпалось. Гусь открыл глаза и чихнул. Над ними висело облако пыли. Когда пыль осела, ребята ахнули: посредине бабкиного огорода зияла порядочная воронка. Зеленая картофельная ботва стала серой от пыли.
— Гошподи, помилуй, гошподи, помилуй… — бормотал кто-то рядом.
Юрка перевернулся на бок и увидел Шириху. Она лежала на тропинке, уткнувшись лицом в лопухи. Скрюченные пальцы ее вцепились в траву.
— Шириху ранило, — прошептал Гусь, толкая локтем приятеля.
— Куда? — спросил тот.
— Господи, помилуй, говорит, — сказал Юрка.
— Ну, теперь будет…
К дому бабки Василисы бежали люди. У калитки затормозил открытый зеленый «виллис». Из него выскочили трое военных и тоже затопали во двор. Юрка и Стасик, прислонившись к забору, сидели в крапиве.
Крапива жгла (они только сейчас это почувствовали), но вылезать из нее не хотелось. Лучше в крапиве сидеть, чем стоять под осуждающими взглядами людей.
Молодой лейтенант в зеленых погонах осмотрел воронку, повернулся к собравшимся:
— Что тут произошло?
— Бомба разорвалась, — сказал кто-то.
— Откуда она взялась? — возразил лейтенант. — Налета-то не было.
— Только это вышла я иж дома, шлышу гудет, — затараторила Шириха. — Как грохнет, батюшки мои, чуток в меня не угодил, треклятый…
— А вы видели, мамаша?
— Шамолет-то? — спросила Шириха. — Улетел окаянный… Жброшил бомбу и — покедова.
— Не было самолета, — загудели в толпе. — Примерещилось ей… Со страху.
Один из бойцов обнаружил в траве мешочек с толом и показал лейтенанту.
— Картина проясняется… — Суровый взгляд лейтенанта остановился на ребятах, все еще сидевших в крапиве. — Ваша работа?
— Мы бомбы делать не умеем, — сказал Гусь. — Это замедленная… Мы в ножички играли, а она сама взорвалась.
— Чье это добро? — спросил лейтенант, взвешивая в руке увесистый мешочек.
Ребята молчали.
— Ах ты шукин шын! — заорала Шириха, наконец сообразившая, в чем дело. — Чуть меня на тот швет не отправили… Жаберите его вмеште ш шобакой. Житья нет!
В толпе Юрка увидел Жорку. Он показывал на Юрку пальцем и что-то взахлеб рассказывал толстой тетке.
— Попался, Гусь? — крикнул из толпы Рыжий. — Теперь тебе каюк.
Жорка больше не боялся Гуся. Он был уверен, что теперь-то Юрку приберут к рукам. Жорка радовался и не скрывал этого.
— Поехали с нами, — сказал Юрке лейтенант.
— Это куда?
— В комендатуру.
Юрка нехотя выбрался из крапивы и стал отчаянно чесать ноги.
— В штаны бы тебе еще крапивы натолкать, знал бы, как людей полошить, — сердито сказала толстая тетка. Жорка уже успел все про Юрку выболтать.
— Хватит чесаться, — лейтенант крепко взял Юрку за руку. — Еще, приятель, почешешься…
Пока разворачивались все эти события, Стасик молчал. Увидев Шириху живой и невредимой, он обрадовался. Но когда дело круто повернулось против Юрки, даже пожалел, что Ширихе не попало. Очень уж яростно она налетела на Гуся.
Юрку повели к машине. Стасик бросился к лейтенанту.
