плоды. Он раскрутился как в материальном, там и в социально-политическом плане. Он разбогател, его избрали в депутаты. Теперь у него статус неприкосновенности, и плевать на Головатого, который, кстати сказать, руку жал ему после выборов – поздравлял с успехом. И он бы дальше желал ему всех благ, если бы Тимофей снова не встал с ним на ножи, на этот раз по своей собственной инициативе...
До конца рабочего дня оставалось время, и Тимофей не прочь был провести его в своем уютном офисе.
Все-таки довел он до ума проект реставрации архитектурно-исторического ансамбля на Соборной площади. И свои средства вкладывал, и спонсоров привлекал. В общем, теперь сюда водили экскурсии. Чуждой для него фирме «Бодигард» пришлось искать другое помещение. Зато он выбил для себя несколько комнат в старинном особняке, разместил в них небольшую уютную кофейню для прикрытия и кабинет с приемной...
Тимофей не удивился, увидев «БМВ» милицейской раскраски. Не дождался Магомед, когда гора придет к нему, сам пошел на встречу с ней. Головатый пожаловал... В прежние времена он мог внаглую вломиться к Тимофею в офис. Все было, и обыски с изъятием, и просто разговоры по душам, после которых рождались безумные идеи вычеркнуть проклятого мента из списка живых.
Головатый мог бы и сейчас раскидать охрану, ворваться в кабинет Тимофея. Так бы он и поступил, если бы у него хватило смелости незаконно проникнуть в приемную депутата законодательного собрания. Но на такой риск он не шел. Поэтому ждал Тимофея в машине.
Головатый увидел его «Мерседес», вышел из своего автомобиля, на ходу закурил. Волнуется мужик, нервничает.
– Ну что, поговорим? – опять же не здороваясь, спросил он.
– Пошли, – Тимофей взглядом показал на дверь, возле которой маячил крепыш в униформе охранника.
– Да нет, лучше здесь, на воздухе... Погодка чудная, да, Орлик?
Погода действительно стояла чудесная. Высоко в небе перистые облака, солнце из-за белесой пелены светит мягко, нежно блестит сусальное золото на церковных куполах. Теплый весенний ветерок навевает умиротворяющий запах ладана и черемухи. Музейные пейзажи вокруг, таинство старины далекой... Как же не хотелось в этой боголепной тиши разговаривать с Головатым, который, казалось, воплощал собой самого беса. Впрочем, Тимофей был далек от того, чтобы возносить над собой нимб святого. Он так же грешен, как и его оппонент. Если не более...
– Хорошая погода. Чего не скажешь про наш разговор.
– Значит, знаешь, чье мясо съел, – хищно усмехнулся Головатый.
– Ты не поп, а я не собака.
– Поп не поп, а приход свой имею. И ты в этом приходе. А деньги на церковные нужды сдавать не хочешь. Нехорошо, Орлик. Так ведь до отлучения недалеко...
– Какая у тебя церковь? Сатанинская? – усмехнулся Тимофей.
Не хотел он больше платить за охрану. Поэтому и прекратил отстегивать в кассу «Бодигарда», а вернее, в карман Головатому.
– Ну, ты и сам у нас не ангел, – ухмыльнулся полковник.
– Рано мне ангелом становиться, – парировал Тимофей. – Рано мне еще на небеса... А это что, угроза?.. То от жизни отлучить меня хочешь, то в ангелы записать...
– Будешь ангелом. В полосочку. И жить будешь под небом в клеточку.
– У меня депутатская неприкосновенность.
– Ага, а там будет неприкасаемость...
– Однажды ты мне это уже обещал, – ожесточенно сузил глаза Тимофей.
Он помнил, какими страшными угрозами сыпал Головатый сразу после того, как отправил его за решетку. Одно время он даже ночами спать не мог, представляя, что вот-вот за ним придут и отправят в пресс-хату... К счастью, угрозы так и остались угрозами. Не таким уж страшным оказался Головатый, каким себя малевал. Может, начальник тюрьмы и был его лучшим другом, но на поводу у него шел не особо.
– Но ты же Ладу не нашел, – слегка обескураженно сказал он.
– Сама нашлась, – усмехнулся Тимофей.
– Не удержал суку...
– Ну зачем женщину оскорблять? А еще полковник милиции. Стыдно, Максим Викторович, очень стыдно...
– Тебе должно быть стыдно, Орлик. Неправедную жизнь ведешь. А еще депутатом зовешься.
– Раньше, может, и было стыдно. Когда бригаду под собой держал. Ты тогда еще майором был, да? Не жаловал я тебя тогда. Но уважал. Крепко уважал. Потому что ты закон защищал. А сейчас... Сейчас ты бандитствуешь, полковник. «Крыши», рэкет... Нехорошо. Очень нехорошо... Местами мы с тобой поменялись. А ты все на нары меня сватаешь. Тебя самого в тюрьме пора прописать...
– Много говоришь, Орлик.
– По статусу положено. Я же депутат.
– Достал ты меня со своим депутатством.
– Еще не доставал. Еще только начало. Вчера платить тебе отказался. Завтра депутатский запрос на имя генерального прокурора... А ты как думал, полковник? Не все коту масленица. Хватит с тебя, нажировал.
– Ты хорошо подумал? – угрожающе насупился Головатый.
– Хорошо. Пока только думаю хорошо, а там и делать начну. Лучше отстань от меня, полковник. Не буди лихо, пока тихо...
– Плохо ты себя ведешь, Орлик. Очень плохо себя ведешь. А ведь я думал, что из тебя будет толк...
– Какой толк? Что ты думал? Когда? – удивленно повел бровью Тимофей.
– А когда ты на волю вышел. Задавить же тебя как ту падлу хотел. А потом подумал, что парень ты в принципе правильный... Порядок при тебе в городе был, более менее... И в бизнесе, думаю, порядок наведешь... И не ошибся. Хорошо ты работал. И город снова под себя взял. В экономическом плане. Платил исправно... Я же даже на твою охранную службу глаза закрывал...
– А чем тебе моя охранная служба не нравится? – пристально посмотрел Тимофей на своего оппонента. – Все легитимно, никакого криминала...
– Да? Никого криминала?.. А труп возле Серегинского пруда?
– О чем ты, начальник?
– Не ломай комедию, Орлик. Все ты знаешь. Твои ребята Онуфрия сделали... Я то знаю...
– А доказательства?
– И про бизнес твой спиртовой тоже знаю.
– На уровне слухов, да? – мрачно усмехнулся Тимофей.
– Всю подноготную знаю.
– Странно, я ничего не знаю, а он знает... Нет у меня никакого спиртового бизнеса. А свои досужие домыслы оставь при себе...
Действительно, была у него своя охранная служба. Кстати сказать, масштабная и эффективная. Не только революция должна уметь защищаться, но и любой бизнес должен уметь постоять за себя – как легальный, так и теневой.
А как известно, теневая экономика – гарант сверхприбылей. Наркотиков Тимофей чурался, но спиртовым бизнесом продолжал заниматься до сих пор. На вполне законной основе он выкупал и строил свои спиртовые заводы, пускал в оборот вполне легальную часть продукции, но все же львиная доля товара уходила налево, по давно уже отлаженным каналам сбыта, без всяких налогов и акцизов. Отсюда и многомиллионные прибыли, на которых, как на прочном фундаменте, держался весь его легальный бизнес. Сейчас он в принципе мог обходиться без подпольной торговли, но глупо было бы лишать себя «лишних» тридцати-сорока миллионов в год. Тем более что причастность его к теневому бизнесу доказать практически невозможно, настолько все запутано, а в некоторых случаях и заминировано.
А мелкий бандит Онуфрий каким-то макаром вышел на людей, на которых сходились все нити, наехал на них – в безумном желании урвать миллион долларов разом. Долго с ним не разговаривали, вывезли на озеро
