обижаешься.
– Нет, – мотнула она головой. – Перегорело уже все.
– Что перегорело?
– Любила я тебя...
– А сейчас не любишь?..
– И сейчас... Но где-то далеко-далеко... И ты далеко, и любовь далеко...
– Но я же рядом.
– Рядом, но как будто за тридевять земель... Да и не со мной ты сейчас.
– А с кем?
– С Любавой своей... Слышала я, хорошо ты с ней живешь. Жен чужих не ищешь...
– Не нужны мне чужие жены. У меня своя есть.
– Эка ты изменился. Раньше со всеми успевал, – усмехнулась Лада.
– Изменился, – кивнул Тимофей. – Мудрее стал.
– Это верно, мудрости тебе не занимать. Княжество какое стало... Голована играючи прогнал.
– А тебе какое дело до него? – вскинулся Тимофей.
Муха ревности его укусила.
– Ну как же, к сражению с ним готовились... Я тоже на стенах стояла... Ты же должен помнить, что я могу из лука стрелять...
– Помню, – кивнул Тимофей.
– Если бы ты хотел, ты бы меня увидел. Но не захотел меня видеть... А как с Голованом поговорил, так и захотел. О чем вы с ним говорили?
Лада смотрела ему прямо в глаза – мягко, но решительно.
– О тебе говорили. За тобой он пришел.
Она удивленно и как будто с радостью вскинула брови.
– Зачем неправду говоришь?
– Ну почему неправду... Испугался Голован, мир вдруг со мной захотел иметь. И про тебя говорил. Видеть тебя хочет...
И Тимофей внимательно смотрел на нее, на проблеск ликующего свечения в ее глазах. Увы, но ей льстило, что Голован вспомнил о ней.
– А тебе-то что до этого? – ревниво спросил он.
– Ну как же, он же любил меня.
– А ты? Ты его любила?
– Нет... Но жила... Пусть под принуждением, но жила...
– Под принуждением?!.. Да тебе нравилось блудить с ним!
– Не нравилось... Но блудила... И с тобой блудила... Чего ты серчаешь? Ясно же, что я была с ним. Не простил ты мне этого, здесь я потому, далеко от тебя. И не надо было меня звать к себе...
– Не надо было, – в сердцах буркнул Тимофей, широким нервным шагом вымеряя комнату. – Много ты знаешь... Черт с ним, с Голованом! Предательства я тебе не простил!
– Не предавала я тебя.
– Не предавала... Может, и не предавала... Черт тебя знает!
– Смотри, не накликай чертей, – опечаленно усмехнулась Лада. – Вдруг они где-то рядом...
Тимофей вспомнил, как страшно ухнул сыч где-то поблизости. Остановился как вкопанный.
– Ты здесь бесовщину не разводи! Не надо! – набросился он на Ладу.
Она покорно опустила глаза и поджала губы... Послать бы ее к черту... Но не поворачивался язык спровадить ее. Чем больше он на нее смотрел, тем крепче становилось желание провести с ней эту ночь.
Лада молчала, слушая его. Но ему казалось, что ее душа кричит.
– И молчи, когда с тобой князь говорит!.. Молчи!.. И еще ему казалось, что он сходит с ума. Возможно, от переизбытка чувств.
– Срамная ты баба, – успокаиваясь, сказал он. – Все не могу понять, что я в тебе нашел... Но ведь нашел же... И потерял... А надо было терять, а? Может, пора найти да поднять?.. Иди сюда!
Лада покорно подошла к нему.
– Посмотри на меня, – более мягко потребовал он.
Она подняла на него свои ясные глаза.
– Скажи, что любишь...
– Люблю, – как будто не сомневаясь в том, произнесла она.
– Скажи, что не откажешь мне.
– Не откажу, – как будто в смущении кивнула она.
– Тогда распусти косу и потуши свечи...
Лада выполнила и это повеление. И в темноте подошла к нему. Он чувствовал, что нет больше в ней смущения. И ее жаркое дыхание выдавало в ней сильное волнение. Она не могла отказать ему. А он не мог отказаться от нее...
Глава 31
Тимофей грозно навис над Ладой. Но она его не боялась. Потому что гроза в его взгляде не была смертельной. Хотя молния сверкнула довольно убедительно.
– Еще раз увижу с кем-то, убью!
– Я женщина, в общем-то, свободная, – игриво улыбнулась она.
Они лежали в постели, взмыленные после любовного марафона. Конечно же, он не мог ее убить.
– В общем-то...
Он был в Рязани, там и узнал, что у Лады появился мужчина. Вроде бы ничего такого. Но такая вдруг ревность взяла, столько злости в ногах появилось, что сами они понесли его к ней. Действительно, был у нее мужчина. Какой-то парень из студентов-старшекурсников. Тимофей, не церемонясь, схватил его за шкирку, спустил с лестницы. И заявил, что в ее жизни может быть только один мужчина – он и только он. А чтобы закрепить достигнутый эффект, швырнул ее на постель. Впрочем, она не возражала...
– Поздно ты права на меня заявил. Я уже не молодая...
– Не молодая... Тридцати еще нет... Да ты любой молодушке фору дашь...
– Что, есть мисс для сравнения?
– Нет. Давно уже не было.
– Верится с трудом.
– А ты поверь... За ум я взялся... После тебя никого не было. Только Люба...
– После меня или после Лены?
– Не напоминай мне о ней, – поморщился Тимофей.
– Что так?
– Не смогу ее никогда простить.
– А меня, значит, простил? Или нет?
– За что прощать?.. Ты же меня спасла...
– Это я так считаю, что спасла. А ты так не думаешь. Лукавишь ты. Что бы ты ни говорил, все равно предательницей считать будешь, – грустно вздохнула Лада.
– Ага, потому и квартиру тебе в центре города купил, на «Мерседесе» ездишь.
– Это ты откупился от меня... Если бы простил, не бросил бы... А то, что за ум взялся, так можно было бы как раньше, только я и Люба. Или Люба и я. Мне, в общем-то, все равно, какой быть по счету, лишь бы не третьей и не последней... Хорошо же всем было, вспомни.
– Кому хорошо? Если Любе, то ты ошибаешься. Она только вид делала, что ее все устраивает... Она мне двух сыновей родила. И по праву считает себя единственной...
– А я не могу быть единственной?.. Зачем ты женился на ней?
– Тебя не было, потому и женился, – нахмурился Тимофей.
Не нравился ему откос, под который пошел разговор.
– А где я была? Из-за тебя же пострадала...
– Это в мой огород камень?
