– Видите, она не хочет отсюда уезжать, – легкомысленно обронил я.
И тут же поплатился за это. Марина Даниловна глянула на меня так, что у меня вдруг стала мерзнуть спина.
– Вы что, не видите, Арина с ума сошла! – вне себя от возмущения простонала она.
– Вижу, – опустив голову, признал я.
– И во всем виноваты вы!
– В чем-то виноват. Но не во всем.
– Не во всем… – передразнила меня женщина. – Зачем вы потащили Арину за собой?
– Она сама захотела. Но виноват я.
– Ну, и чего вы добились? – надрывно, с осуждением спросила она.
Даже если бы вопрос не был риторическим, я все равно не ответил бы на него. Сейчас меня больше интересовала сама Арина, чем объяснение с ее матерью. Я подошел к ней, взял за руку и мягко развернул к себе лицом. Она не противилась и с улыбкой протянула мне пучок васильков.
– Где ты была? – спросил я.
Пытаясь осмыслить вопрос, девушка наморщила лоб и приложила к нему палец. И, наконец, дала ответ, движением руки безошибочно показав в сторону прилеповского особняка.
– Там!
– А Гарик где?
Думала она долго, но ответ был тем же.
– Что он с тобой сделал?
Лучше бы я не задавал ей этот вопрос. Лицо ее исказила гримаса ужаса, губы побелели, подбородок затрясся, мелкая дрожь пробежала и по телу. С душераздирающим стоном она воздела руки кверху, обхватила ими голову и опустилась на колени, уткнувшись лбом в землю. Тело ее тряслось уже как в лихорадке.
– Ну, зачем! Зачем ты это сделал? – заорала на меня Марина Даниловна.
– Я… Я не знал, что так будет…
– Не знал он!
Женщина в отчаянии выбежала на дорогу и протянула руку, останавливая проезжающий мимо бортовой «ЗИЛ». Машина затормозила, прижалась к обочине, но я махнул водителю, чтобы он проваливал. Похоже, вид у меня при этом был столь красноречивый, что парень не посмел возразить.
– Зачем ты это сделал? – возмущенно спросила женщина, глядя вслед отъезжающему грузовику.
– Я понимаю, что меня мало убить, но будьте благоразумны, – воззвал я к ней. – И не делайте глупостей… Нам срочно нужно ехать в Черногайск! И только я могу доставить вас туда к завтрашнему утру. Я не знаю, что сделал с Ариной Гарик, но, видно, произошло нечто из ряда вон выходящее, если она тронулась умом.
– Кто такой Гарик?
– А она вам не рассказывала?
– Нет.
– Человек, который свел с ума вашу дочь. Увы, в самом ужасном смысле этого слова. Я должен найти его и наказать.
– Я не знаю никакого Гарика! Я знаю только то, что Арина пострадала из-за вас.
– Арина пострадала потому, что очень любит свою сестру. Потому, что хотела найти ее убийцу. Поэтому она и поехала со мной!
– А убийца кто?
– Гарик!
У меня не было неопровержимых доказательств его вины. Но я готов был голову отдать на отсечение, что это он убил Ирину.
– Вы в этом уверены?
Отвечать я не стал. И языком лень было ворочать, и время дорого.
Арина застыла в сокрушенной позе, но даже не попыталась вырваться, когда я взял ее за руку и оторвал от земли. И в машину села с покорностью загипнотизированного кролика.
Хотел бы я знать, что такое сотворил с ней Гарик, каким ударом разрушил ее психику. Но за всю дорогу к дому я ни разу не спросил ее об этом, боялся, что ее тихое помешательство перейдет в буйное. К тому же в Черногайске я знал одного высококлассного специалиста, который мог общаться с людьми, потерявшими рассудок.
Глава 8
Если бы я не знал, с кем имею дело, то решил бы, что передо мной машет руками пациент психотерапевтической клиники, забравшийся в кабинет главного врача и надевший его халат. Неистовое сияние в глазах, вздыбленные волосы, брови и усы, взбудораженная сосредоточенность на лице, взывающе открытый рот, излишне порывистые движения… Чем-то он напоминал мне Альберта Эйнштейна с той фотографии, где он был снят с высунутым до подбородка языком. Была в нем некая сумасшедшинка.
– Поймите, Иван, все мы в этой жизни немного сумасшедшие, кто-то в хорошем смысле слова, кто-то в плохом. В хорошем смысле сумасшествие, как песня, нам строить и жить помогает, – словно желая подтвердить мою догадку, с темпераментом говорил Вадим Ефремович. – В плохом, к сожалению, приводит к психохимической разбалансировке организма, что, в конечном счете, вызывает ярко выраженную шизофрению… Но это не наш случай, Иван! – взяв меня за руку, радостно возвестил он. – В нашем случае имеет место внезапная… я повторяю, внезапная перегрузка сознания в результате сильнейшей психологической встряски. Арина увидела нечто, что могло привести к полнейшему разрушению ее психики, к совершенной деградации личностных качеств. Но, к счастью, включились защитные механизмы разума и поставили блокировку на ее сознание… Что такое сумасшествие? По сути, это неспособность отличать добро от зла. Вот и она не отличает одно от другого, и то, что ей пришлось пережить, воспринимается ею сейчас в нейтральном свете…
– Что конкретно ей пришлось пережить?
– К сожалению, я не смог снять блокировку с ее сознания, – развел руками Вадим Ефремович.
Взгляд его потух, лицо приняло растерянное выражение, амплитуда движений сгладилась.
– Совсем-совсем?
– Ну, она говорила, что ей было очень страшно. Очень-очень… Я пытался выяснить подробности, но каждый раз она выпадала из гипнотического состояния и впадала в буйство… Возможно, ее пытались изнасиловать…
– Пытались или?..
– Нет, или не было, это я вам точно говорю… Ну, почти… Скорее всего, была попытка. И это подействовало на ее психику, как сильнейший перепад напряжения, от которого, как вы понимаете, могли сгореть предохранители… Что было, то было. Будет лучше, если мы откажемся от дальнейших выяснений, – чуть ли не умоляюще посмотрел на меня психиатр. – Девушка нуждается в серьезном лечении, и ее душевное спокойствие в данном случае необходимо для успеха в этом деле. Вы меня понимаете?
– Понимаю. Хотя, признаться, у меня появились сумасшедшие мысли.
– Та-ак! – подозрительно сощурился Вадим Ефремович. И цепко ухватил меня двумя пальцами за локоть.
– Да нет, мой дорогой доктор, мне к вам еще рано, – отшатнувшись от него, с улыбкой покачал я головой. – К тому же вы сами говорите, что все мы немного сумасшедшие. И это нам строить помогает…
– Может, все-таки присядете, – одной рукой Вадим Ефремович показал на кушетку, другой достал из кармана резиновый молоточек.
– Может, лучше в следующий раз?.. Спасибо, доктор, вы очень любезны!
Всю дорогу к РОВД я находился в раздумьях. Из головы не выходила сцена, которая, возможно, разыгралась в доме Прилеповых. Гарику нужна была Арина, и он ее просто-напросто украл, непонятно как узнав, что девушка вернулась в Запалиху. Возможно, он пытался ее изнасиловать. Страшный оскал нелюдя, вонючая слюна… Увы, но Арина не смогла выдержать такой стресс.
То ли Гарик сам понял, что шапка на нем горит, то ли ему кто-то подсказал, но судьбу он больше решил не пытать. Поэтому и сбежал…
