по габаритам и бритой голове с хвостиком на затылке. Будь этот парень спортивного телосложения, может, я бы и не обратил внимания на его хвостик, но комплекция у него будь здоров, ожирение в неслабой степени, поэтому этот его атрибут смотрелся как женское платье на мужчине. Звали его, кажется, Виктор…
Шестого покойника я знал не в пример лучше. Это был Геннадий Ефимович, и тело его лежало в отсеке, где я жил. Лежало на ковре, который он принес из санчасти. В объектив даже попала моя сумка, что стояла на полу между лежаком и тумбочкой.
И еще на одном снимке я увидел выбитую дверь аварийного выхода, весь пол возле нее был в крови.
– Что вы на это скажете? – внимательно смотрел на меня следователь.
– Я надеялся, что этот кошмар мне приснился, но…
– Это действительно кошмар… Значит, вы находились в бункере в составе группы?
– Да, на правах частного лица.
– Но группа состояла… – подполковник заглянул в свои записи. – Группа состояла из девятнадцати человек.
– Да, и четыре человека обслуги. Они разыграли весь этот спектакль с ядерной войной. Они смогли убедить нас в том, что началась ядерная война. Возможно, нас подпаивали транквилизаторами… – предположил я. – Но все это такой пустяк по сравнению с тем, что началось потом…
– И что началось потом?
– Может, сначала я обследуюсь у психиатра, а потом все вам расскажу? А то вы еще подумаете, что я сошел с ума, – с горькой усмешкой сказал я. – Кто не видел, тот не поверит…
– Что не видел?
– Нас было двадцать три человека, шестеро погибли… Куда делись остальные?
– Ну, один человек выжил.
– Кто? – оживленно спросил я.
– Князьев.
– Знаю такого.
Я не считал Сергея Павловича худшим представителем нашей группы. Во-первых, он помогал мне, а во- вторых, неизвестно, как бы повел на его месте любой другой… К тому же он хоть и косвенно, спас меня, закрыв дверь перед моим носом. Семейный блок не устоял перед напастью, зато я смог найти выход из положения. Но все же руки ему при встрече не подам. Если, конечно, нам придется встретиться…
– И что он говорит?
– Ничего. Он сейчас в коме. Острая черепно-мозговая травма…
– М-да…
– И я бы хотел узнать, куда делись пятнадцать человек…
– Что это, по-вашему? – ткнул я пальцем в последний снимок. – Это кровь. Следы людей, которых затаскивали в этот проход…
– Кто затаскивал?
– Люди, которые напали на нас. Только это не совсем люди. Это зомбированные существа, грязные, оборванные, с кирками… Они взорвали дверь, напали на нас, убивали и калечили. Убитых они оставили, а раненых забрали с собой. И не только раненых…
Я сделал паузу, чтобы собраться с мыслями, и рассказал, как было дело. Как бегал от безумных землекопов, как спрятался от них в их же подкопе, как попал в каменоломни, а затем в больницу. Следователь слушал меня внимательно, но в его глазах я видел сомнение.
– Я же предупреждал, без справки от психиатра лучше ничего не говорить, – с невеселой улыбкой сказал я, видя его недоверие.
– Действительно, в это трудно поверить…
– Но можно проверить. Разобрать завалы, пройти по следу подземных людей…
– Ладно, допустим, они существуют, но зачем им понадобились… э-э, земные люди?
– Я думаю, чтобы превратить их в людей подземных. Это несложно. Провести психологическую обработку, накачать наркотиками. Существуют специальные методики зомбирования…
– Но это все из области фантастики.
– Ну да, и шахидки в метро тоже оттуда.
– Так то шахидки…
– Шахидки реальные, и трупы тоже настоящие… А куда делись живые люди?
– Куда?
– Я уже сказал, куда. Или повторить?
– Может, лучше придумать что-нибудь другое? Например, сказать правду.
– Хорошо, уговорили, – с самым серьезным видом сказал я. – Людей убивал я. На самом деле мой пистолет стрелял не резиновыми пулями, а железными кирками. Кого-то я убил, а кого-то просто ранил. Известное дело, трупы в пищу не пригодны, но если человек еще живой, то его можно есть. Вот я и устроил трапезу… Мне сейчас в одно место нужно, я смывать не буду, вы потом за мной сходите; вдруг там зуб чей- то непереваренный увидите или хрящик ушной, например…
– Только давайте без иронии, – поморщился следователь.
– Ну а вдруг?
– Хватит!
– Как вы узнали, что произошло в бункере?
– Хозяин этого аттракциона сообщил. Спустился вниз, а там…
– Понятно, значит, двери не были заблокированы. Так оно и должно было быть…
Жаль, что мы не успели выйти на поверхность до того, как на нас напали. А ведь оставалось совсем чуть-чуть. Но тогда подземные люди напали бы на следующую группу. Хотя какое мне до этого дело? Я – частное лицо и в ответе только за самого себя. Хотя, конечно, с удовольствием вцепился бы в горло тому, кто устроил всю эту жуть… Поверить невозможно: шесть человек убиты зомбированными существами, а пятнадцать – исчезли в глубинах подземелья! Впрочем, следователь мне не верит. И я, если честно, его понимал.
– А хозяин бункера кто?
– Полыхаев Михаил Дмитриевич…
– Он сам-то обо всем этом что говорит?
– Не имеет представления… Э-э, что-то я не понял, – встрепенулся следовать. – Кто у нас тут вопросы задает?
– А у нас разве допрос? Где протокол? Где формальности?.. Кстати, вы даже не представились.
Следователя звали Михаилом Георгиевичем, фамилия – Мурзин. Он достал из папки бланк протокола, заполнил «шапку», предупредил меня об ответственности за дачу ложных показаний. Но не стал просить меня, чтобы я повторил свою историю. Он всерьез рассчитывал узнать от меня другую правду. Хорошо, что я заправился пивом, иначе бы он вывел меня из себя и был бы отправлен по известному адресу. Но хмельная плотина сдерживала волны раздражения.
– Вы сами подумайте, куда могли деться пятнадцать человек?
– Я не знаю, может, они еще раньше покинули убежище.
– Исключено. Дверь была заблокирована. Вернее, нам это внушили…
– Кто может подтвердить ваши слова?
– Не знаю… Может, хозяин заведения. Наверняка он знает, по какому сценарию мы провели в бункере три дня.
– Возможно, сценарий был изменен…
– Да, скорее всего, появление подземных людей в этот сценарий не входило…
– А они были?
– А кто, по-вашему, вышиб дверь аварийного входа? И сделано было это с применением тротилового заряда. А потом был обрушен проход от каменоломен до бункера. Опять же тротиловый взрыв…
– Нет никакого прохода, – покачал головой следователь.
– И завала тоже нет?
