– Сработало! – обрадовался Валера.
– Срабатывает мина под задницей… А наше положение, как я понимаю, полная задница.
– Не то слово!
– И находимся мы в каком-то бункере…
– Что называется, попали.
– И как глубоко он находится под землей?
Я чувствовал себя так, будто только что вышел из глубокой комы и не знал, снился мне кошмар или я реально путешествовал по тому свету. Темные штольни, уродливые лица землекопов, работа, работа без конца и края…
– Ну, не знаю… А что?
Бомбоубежища бывают разные, мелкого залегания и глубокого. Но я не стал говорить об этом Валере. Во-первых, каждое движение языком стоило труда, а, во-вторых, он и без меня это прекрасно знал.
– Руки мне развяжи!
Я понимал, зачем Валера связал меня. Он боялся, что я наброшусь на него, поэтому и подстраховался. И правильно сделал. Меня целый месяц держали на сильнодействующих наркотиках, целую неделю я провел в сумасшедшей ломке, разбивая о дверь и стены голову, пальцы рук, коленки… И сейчас я снова мог впасть в бешенство. Мог, но, вероятно, это со мной не случится…
Вряд ли бы я отказался сейчас от волшебной таблетки. Вместо неунимающейся боли, в которую превратилось все мое тело, я бы ощутил нереальное блаженство, вознесся на небеса. И меня бы не пугала мысль, что положение мое безнадежно, что я умираю… Калистратов хотел убить меня, и он этого добился. Я чувствовал, что жить мне осталось совсем чуть-чуть. Я доживал последние часы на жалких ресурсах сгнившего здоровья… Но таблетки не было, и мысль об этом не приводила меня в бешенство. Хотя злость я чувствовал, но лишь ту, которая была адресована Калистратову… Это он был подземным богом, которому мы поклонялись на том свете. Добраться бы до него, скрутить бы ему голову… Или нет, надо накормить его таблетками до явно выраженной передозировки, чтобы он захлебнулся в собственной пене…
Но как до него добраться, если ноги едва меня держат?
Валера развязал мне руки и помог мне подняться с кушетки, подойти к стеклянному шкафу, в котором хоть и смутно, но все же я увидел свое отражение. На меня смотрела страшная образина совершенно незнакомого человека. Я отшатнулся, вспомнив, как на меня набрасывались подземные люди… Я был точной копией одного из таких уродов. Лицо в коростах, зубы – гнилые пеньки…
Я посмотрел на свои руки. Мало того, что они были в гнойниках, пальцы на них опухли. Пальцы, которые я отбил сам, когда в бешенстве молотил кулаками по двери. И на лбу шишки, и глаза в синяках, как в очках… Но ведь не я сам довел себя до такого состояния, это все Калистратов!
– Мне совсем чуть-чуть жить осталось, – сказал я.
– Ты заговоренный. Ты и тогда от Калистрата ушел, и сейчас…
– Сейчас еще не ушел.
– Ну, так уйдем…
– Легко сказать… Мне совсем чуть-чуть осталось, – повторил я. – Так зачем дергаться? Здесь и умру…
Но вдруг я вспомнил последние слова Калистрата. Он утверждал, что я выиграл несколько маленьких сражений, но проиграл всю войну… И такая злость меня взяла, что руки сами потянулись к его горлу. Он сейчас где-то далеко-далеко, но я все равно дотянусь до него. Сначала перекрою кингстоны ему, а потом и сам отправлюсь в небытие. Мне уже не страшно умереть, я на своей шкуре испытал все муки ада, а Калистрату только предстоит все это вынести на себе. Что ж, на том свете я усложню ему его и без того невыносимую жизнь.
– А может, все-таки дойдем до Калистрата? – воодушевленный лютой злобой, спросил я.
– Зачем до него доходить? – удивился Валера. – Нам просто уйти отсюда надо…
– Куда?
– Как куда? В город. Я домой хочу.
– А дальше что?
– Как что? В милицию сообщим. Я им все расскажу… Да ты и сам в милиции служишь. Тебя ищут. Из-за тебя такой шум поднимется!
– Не поднимется. И не служу я в милиции. Отслужил уже. Я сейчас частный детектив на правах частного лица. Пропавших людей разыскиваю, специализация у меня такая; поэтому твоя сестра ко мне и обратилась. Верней, Калистратов направил ее ко мне. Но это не так важно… Я уже рассказывал, как нас в бункере убивали. Думаешь, мне поверили?.. Может, и поверили, но Калистрат руку на пульсе событий держит… Да и не только он. Там Костя с ними. Вернее, над ними… Это мафия, Валера, подземная мафия. Кому я это говорю? Ты сам все прекрасно знаешь… Не поверят нам. А если вдруг поверят, то никакой спецназ лезть сюда не захочет. А если полезут, то погибнут… Тут целый лабиринт, а ходы легко закрываются. Несколько взрывов, и ты в ловушке. А ты помнишь, как дверь в бункере вынесли? Я же за тобой тогда шел, когда вас тащили. Ты впереди, сзади Татьяна Викторовна стонет… Я ничего не мог сделать. Рука плетью висела. Да и вообще…
– Испугался?
– Ну, не то чтобы… Вообще-то, да, страшно было. И безнадежно. Шансов на успех – ноль… Я после этого под землю лезть боялся. Даже когда твоя сестра меня нашла. Хотел, чтобы она меня наняла, ну, чтобы тебя искать, а самому страшно. Но все-таки мы до Калистрата добрались. Жаль, что он с крючка сорвался… Вот так, Валера, друг ты мой ситный, я тебя искал, а ты сам меня нашел…
– Да, но если бы ты сюда не сунулся, не нашел бы, – признательно улыбнулся парень.
– Так вот, когда я обратно в бункер возвращался, они штольню взорвали… И это еще не все. Они вход в сам бункер взорвали, завалили землей. Хотя это могла сделать федеральная безопасность, были у меня такие подозрения…
Я немощно закрыл глаза. Не было у меня больше сил говорить. И тело болезненно ныло как изнутри, так и снаружи.
– Нет, нет, это Калистрат вход взорвал, – мотнул головой Валера. – Нет бункера, нет и дела… А потом у них цель – бункеры между собой объединить, чтобы только через их паутину к ним можно было добраться…
Я вспомнил про подземный ночной клуб «Склеп», который наверняка принадлежал Калистрату и компании. Туда можно было зайти с улицы. Но, возможно, и это бомбоубежище будет открыто для всех, когда ему найдут применение – или клуб здесь оборудуют, или казино. Но и тогда оно будет связано паутиной с логовом подземных пауков.
– Еще в бункер через верх добраться можно, – в раздумье, как мне показалось, сказал Валера. – У Калистрата большой бункер. Очень большой. Гораздо больше, чем наш узел связи. Там недостроенный командный пункт был – то ли противовоздушной обороны, то ли стратегических сил. Калистрат его достроил и объединил с подземной лабораторией закрытого НИИ… Кто-то говорил, что он в свой бункер прямо из дома попадает. Для него ход прорыли, чтобы он прямо из дома в бункер спускался. Ты сам знаешь, кто и как эти ходы роет… У него сотни рабов, если не тысячи. А сколько людей от наркотиков гибнет… Это я не о рабах. У него целый завод по производству синтетических наркотиков. Там такие деньги крутятся, что нам и не снилось… Да и не нужны нам такие деньги. Ты, я смотрю, совсем плохой…
Валера понял, что мне сейчас больше всего нужно, и достал из своих айболитских запасов ампулу хоть и просроченного, но успешно испытанного на мне новокаина. Укол приглушил боль и позволил мне заснуть…
Калистратов надвигался на меня с неотвратимостью и фатальностью ракеты с ядерной боеголовкой. Глаза горят красным огнем, лицо сплошь в коростах, из трещин которых сочился гной, в руке кирка… Я в ужасе открыл глаза и увидел, что в комнату входит человек в темно-зеленом комбинезоне из водонепроницаемой ткани. Внешне он не был похож на Калистратова, и в руках у него не кайло, а пистолет-пулемет «бизон» с накрученным на него глушителем и фонарем над ним. На человеке была каска, а к ней специальной резинкой был прикреплен прибор ночного видения… Нет, это не Калистратов, но точно его представитель, и надвигался он на меня с той же неотвратимостью.
– Попался, голубь! – наставив на меня ствол, ликующе оскалился он.
