будет интересно…
Глазки у Гринчука воровато забегали.
– Так я и сам тобой заняться могу, – дрогнувшим голосом неуверенно сказал он.
– Так я все равно кому-нибудь скажу. Скажу, что ты деньги вымогаешь…
– Ну и говори Дашке твоей меньше… – начал было, но запнулся капитан.
– Вот и проговорился, – презрительно скривил щеки Степан. – Да ты не переживай, я знаю, кто тебе в уши надул. Дашка, больше некому. Как была Дашкой, так и осталась… Только зря она старается. Нет у меня денег. И никогда не было. Валера их увез. При мне чемоданы в багажник укладывал…
– Вранье. Не было в багажнике никаких денег. Трупы в багажнике были, а денег не было.
– Да он эти деньги на трупы поменял… Сначала пил.
– Так-так-так. Здесь давай с красной строки. Васю, говоришь, задушил? Василия? Виноградова?
– Я у него фамилию не спрашивал. Вася и Вася…
– Виноградова, больше некого… Где он его задушил?
– У меня дома.
– Ну, вот видишь, ты мне об этом не говорил.
– А зачем?.. Они Васю в машину посадили, будто он спит. Деньги в багажник загрузили и уехали. Я думаю, они в горы подались, чтобы деньги спрятать. Все-таки чеченцы у них на хвосте были…
– Ну, сказки про чеченцев ты себе оставь.
– Да мне все равно, сказки это или нет. Что слышал от Валеры, то и сказал. Я думаю, Петлюра и Бычок деньги закопали, а потом Валера их застрелил…
– И сам вместе с ними со скалы скинулся.
– Не знаю. Может, он хотел только машину с покойниками сбросить. Разогнать джип, выпрыгнуть… Разогнал, а выпрыгнуть не сумел. Может, за руль зацепился…
– Да нет, это ты скорее выпрыгнул… Тебя же в Авдеевке видели. Как раз в то утро…
– Твоя взяла, капитан… Был я в Авдеевке. И в машине тоже был. Вместе с Валерой уехал. Они мне руки связали, в багажник запихнули… Только я ногами багажник выбил. И на ходу выпрыгнул… Они как раз в гору поднимались. Я под гору покатился… И чемоданы тоже вывалились, деньги разлетелись… Я в папоротник зарылся, меня трудно было найти. Да и темно было. А им не до меня было. Они деньги собирали…
– Складно врешь.
– Не вру…
– А деньги все собрали? – с алчным блеском в глазах спросил Гринчук.
– Откуда я знаю… Может, и не все, темно же было…
– И где это случилось?
– Недалеко от Скалистого ущелья. А где точно не знаю. Я на карте не отмечался.
– И давно это было?
Степан усмехнулся. Похоже, от золотолихорадочного возбуждения у Гринчука в голове все перемешалось.
– А когда вы сгоревший джип нашли, тогда это и было.
– Да, да… Ты это, пока никому и ничего не говори… Камера здесь плохая. Давай, я тебя в другую переведу…
Но видно, страсть к большой халяве вытеснила благие намерения из памяти капитана. А может, надзиратель не согласился перевести Степана в другую камеру. Так или иначе, он остался на прежнем месте. Хорошо хоть наручники сняли да лежак от стены отстегнули…
А досталось ему крепко. В туалет он сходил кровью, а боль в спине и животе не отпускала его до утра. Лекарств не было, зато, как бальзам на рану, действовала мысль о том, как Гринчук ночью шарится по горам в поисках несуществующих денег. А ведь именно туда этот кретин и отправился.
Конечно же, он ничего не найдет, а значит, еше сильней разозлится на Степана. Рано или поздно грянут последствия. Но об этом лучше не думать…
Глава 31
Следователь Селюк, худосочный мужчина лет тридцати пяти, плешивый, с вытянутым лицом, в стареньком пиджачке с потертыми локтями неторопливо раскрутил дешевую авторучку, вытащил из нее стержень, посмотрел его на свет. Безучастно глядя на Степана, зубами выдернул пишущий наконечник, затем дунул в тонкую трубку стержня, подгоняя пасту к конечной точке доставки. Снова вставил наконечник, закрутил авторучку… Степан едва не уснул, глядя на него.
– Итак, продолжим, – по-гусиному вытянув шею, сказал Селюк, сделав запись в протоколе. – Вы отказываетесь поставить свою подпись под обвинительным заключением? Или все-таки проявите благоразумие?
– Не сталкивал я машину в пропасть. Чепуха полнейшая!
– Но ведь есть же доказательства…
– Какие?
– Вас видел гражданин Переверзев, гражданка Соколовская…
– Соколовская, может, и видела, а Переверзеву лечиться надо. Галлюцинации у него на почве алкоголизма…
– При обыске в вашем доме обнаружено пулевое отверстие, следы крови…
– А где результаты экспертизы?
– Скоро будут.
В дверь постучали, а спустя секунду она открылась, и в кабинет вошел высокий импозантный мужчина в изящных очках. Модельная прическа – волосок к волоску, до синевы выбритый подбородок новенький двубортный костюм, белоснежный воротник рубахи, темный галстук, в руке «дипломат» из лакированной кожи.
– Э-э, извините, вы к кому? – возмущенно уставился на него следователь.
– Здравствуйте, Ильинский Станислав Сергеевич, адвокат, буду вести дело гражданина Королькова.
Мужчина ободрительно посмотрел на Степана, подмигнул ему, дескать, все будет нормально.
– Э-э, ваш ордер, поручение…
– Все есть. Пожалуйста!
Следователь ознакомился с документами, но на адвоката посмотрел с подозрением. Он не сомневался в его полномочиях, но ему не нравилось, как выглядел Ильинский. Чувствовалось, что это дорогой адвокат, а значит, защищать Степана будет в полной силе, согласно оплаченной по прейскуранту цене. А кто заплатил за его услуги, нетрудно было догадаться. Ольга позаботилась.
– Значит, мешать будете следствию, – уныло заключил Селюк.
– Мешать?! Ну, вы меня удивляете, Дмитрий Павлович. Я не собираюсь вам мешать. Напротив, мы вместе будем устанавливать истину.
– Знаю, как вы ее будете устанавливать… Знаю вашу контору. Волки…
– А я знаю вашу контору, – холодно отреагировал адвокат. – Могу я ознакомиться с обвинительным заключением?
– Да, конечно, – обреченно согласился Селюк.
Ильинский не затруднил себя изучением документа, беглым взглядом ознакомился с его содержанием.
– Вы обвиняете Королькова в четырех убийствах?.. На каком, извините, основании?
– При обыске в доме обнаружены следы крови, пулевое отверстие, – неуверенно аргументировал следователь.
– Есть заключение экспертизы?
– Пока все предварительно…
– Ясно, – язвительно сощурил глаза Ильинский.
– Кроме того, есть показания свидетелей…
