рассчитан на тридцать-сорок арестантов, а сейчас в нем человек десять, и то вместе с контролером у входа. Немного народу в камере, да и дела у многих – кого-то на суд повезли, у кого-то встреча со следователем, у кого-то с адвокатом. И только один Илья как неприкаянный. Даже следователя по его делу до сих пор нет, вот-вот должен появиться, но пока тишина. Может, ощущение этой неприкаянности и сподвигло его на уединение...
– Что тебе надо?
– Ну вот, уже лучше, – натянуто улыбнулся Музыкант.
– Ты давай без предисловий, а то ногой в ухо заряжу!
Он неспроста упомянул часть своего тела, которым смог бы наказать обнаглевшего «петуха». Опущенных нельзя было бить руками – только ногами. Идиотские законы, идиотская логика, но, как бы то ни было, он не имел права пренебрегать ими, дабы не оказаться в одном углу с Музыкантом.
И все же обиженный не обошелся без подготовительного текста:
– Ты вчера телевизор не смотрел, а там стриптиз крутили.
– И что?
– Тебя женщины не интересуют?
– Тебя в какое ухо двинуть?
– Нет, я серьезно... Камера у вас какая-то не такая, как будто я для того только и нужен, чтобы сортир чистить. А мне деньги нужны... Тысяча рублей за всю ночь...
– Что ты сказал? – вспылил Илья.
– Хорошо, пятьсот... Я на воле меньше штуки баксов не брал...
– Ах ты, проститутка!
Илья сумел дотянуться ногой до его уха, но плохая растяжка смазала удар. Музыканта даже не качнуло в сторону, но на шаг он отступил.
– Что такое? – спросил появившийся Кирилл.
Илья заметил знакомую и пугающую одержимость в его глазах. Именно в таком состоянии он избил до полусмерти Сельдеца после того, как тот назвал его проституткой. Сейчас прозвучало то же слово, и, судя по всему, Кирилл его услышал.
– Кто проститутка?
– Да вот эта голубизна! – презрительно скривился Илья. – Пятьсот рублей за ночь.
– Точно проститутка, – согласился Кирилл.
Нездоровый блеск в его глазах усиливался, сумрачный туман сгустился до темноты. Но, на свою беду, Музыкант не понял всей остроты момента и неосторожно ляпнул:
– Зато на всю ночь. Можете вдвоем.
– Проститутка!!!
Кирилл сорвался с расшатанных тормозов и в безумном порыве ударил его ногой в живот. Еще удар, еще... Музыкант упал, но Кирилла это не остановило. Он продолжал избивать его ногами до тех пор, пока во дворике не появились спецназовцы дежурной смены. Кирилла самого сбили с ног, сковали руки наручниками, пару раз для острастки ткнули дубинкой в область почек и куда-то повели.
– Что это было? – спросил у Ильи Вадик.
– Я так понял, он очень не любит проституток.
– Где здесь проститутки?
– Да вот это чмо!
Музыкант сидел на полу, обхватив руками окровавленную голову. Сидел и качался, как китайский божок, в ожидании, что хотя бы тюремщики его пожалеют и отведут в санчасть. Но что-то никто не спешил ему на помощь.
– Какая ж это проститутка? – разочарованно протянул Вадик. – Я думал, ты договорился...
– С кем?
– С проститутками. Тьфу ты, с вертухаями, ну, чтобы они настоящих проституток привели...
– Нет, я не договаривался.
– А может, организуем?
– За мой счет? – усмехнулся Илья.
– Ну зачем за твой? – замялся Вадик. – За счет общака. Только там денег мало, если ты добавишь... А я сам все организую.
– Я-то добавлю. А потом на мели останусь.
– Жена подкинет.
– Не подкинет, если узнает, куда деньги пошли.
– Как она узнает?
– А так и узнает. На то она и жена...
Илья жалел о том, что не послушал Эльвиру и не сбежал вместе с ней в синие дали. Но к Ниле, к домашнему уюту тянуло по-прежнему. Попасть бы домой, запереться бы в сауне, а потом с разгона в холодную воду озера. И супружеская постель соблазняла...
Но не попасть ему домой, не побаловать себя и женушку. Такое предчувствие на душе, что сгниет он в этой проклятой тюрьме.
Уже в камере, после прогулки, он узнал, что за нарушение режима Кирилла водворили в карцер на пятнадцать суток. А еще спустя какое-то время его самого вызвали на допрос к следователю. Оказалось, что не забыла о нем прокуратура. Но Илья не уверен был, что предстоящая встреча пойдет ему во благо.
Альберт Денисович Початый производил впечатление человека отзывчивого и добродушного. Среднего роста, полноватый, с блестящей лысиной во всю голову, от природы приподнятые брови, маленькие веселые глазки, мягкий улыбчивый рот, округло-припухлый подбородок, выдающий в нем человека со слабым характером. Но внешность, как известно, бывает обманчивой. Андрей не первый год был знаком со следователем Початым и знал, сколь хитро-коварная сущность скрывается за его безобидной оболочкой.
Андрей пригласил его в кабинет, угостил крепким кофе, куда не преминул добавить немного коньяку из личных запасов. Казалось, благодарность Початого не знает границ – он радостно фыркал, как ежик, занесенный с холода в тепло, в глазах угадывалось выражение непомерного счастья. Казалось, спроси его о чем-нибудь, и он тут же распахнет перед тобой душу, изольет ее до самого дна.
И действительно, Альберт Денисович с готовностью откликнулся на предложенный разговор. Но Андрей очень сомневался в том, что много узнает от него.
– Андрюша, если вас интересует это дело, то вы можете положиться на меня, я буду держать вас в курсе всех событий, – скороговоркой, любезно улыбаясь, выдал он. – Что конкретно вас интересует?
– Меня интересует Илья Теплицын.
– О! Меня он тоже интересует.
Альберт Денисович сделал маленький глоток из кружки, поставил ее на свою папку, лежавшую поверх стола. Это была кожаная, но примитивная, в общем-то, папка, при неправильном положении документы из нее вываливались, потому следователь сразу же, как только вошел в кабинет, определил ей место на столе.
– Вы ведете его дело.
– Нет, его дело ведете вы, – приторно улыбнулся Початый. – А я веду дело об убийстве гражданки Окуловой.
– Но Илья Теплицын проходит по этому делу в качестве обвиняемого. И вы его сегодня допрашивали.
– Нет, Андрюша, друг вы мой, я его не допрашивал, я с ним, можно так сказать, знакомился. А зачем его допрашивать, если все и так ясно. Явка с повинной, чистосердечное признание, опять же анализ ДНК готов...
– Он признался в том, что случайно столкнул Окулову в воду. А факт ограбления?
– Да, в ограблении он не признался. Ну и что? Все будет решать суд, а для суда все ясно – обвиняемый попытался скрыть отягчающее дело обстоятельство, а поскольку при обыске у него нашли перстень
