Андрей. Для удобства он положил на него сиденье от табуретки. Артуру же осталось только стоять, переминаясь с ноги на ногу. Первое время он держался молодцом – молча, чуть ли не в упор смотрел на гостя в ожидании, когда тот скажет, зачем пришел. Но Андрей молчал – неторопливо курил и ждал, когда Багеров заговорит первым. И дождался.
– Ну чего тебе надо, начальник? Не томи!
– В камере порядок должен быть. А у тебя бардак.
– У меня порядок, начальник. Все чисто по понятиям.
– А Покрасова опустили.
– Так он петух по жизни.
– А Купавина покалечили.
– А это козел, в натуре...
– Дальше, междусобойный мордобой. Кошель с Пафнутом...
– А это уже наши дела, начальник.
– Тогда все пятнадцать суток здесь, в трюме, отмотаешь.
– Не проблема.
– Если с марафетом, то да, не проблема. А если без... Канал тебе, Артур, перекроют, без кайфа останешься.
Андрей вычислил контролера, который поставлял наркотики для воровского общака. Этот же оборотень вчера вечером передал Багерову в карцер несколько ампул с морфием. Фактически это было преступление, и виновный подлежал немедленному увольнению. Но Андрей пока не спешил передавать этот факт огласке. Контролер будет уволен, но чуть позже, когда Багеров примет условия игры. А пока наркотический канал пусть работает. Тем более что с его закрытием обязательно появится новый.
– И шмон сейчас будет, и без марафета ты останешься, нечем будет вмазаться.
Артур психанул, озверело уставился на Сизова. Но тот спокойно, с привычной невозмутимостью выдержал огнедышащий взгляд. С матерыми уголовниками надо вести себя, как с собаками – их атаку можно сломать ответно сильным и полным решимости взглядом.
– Ну, чего рычишь, непутевый? – с чувством превосходства усмехнулся Андрей.
Багеров продолжал испепелять его взглядом, но это была ярость уже загнанного в клетку зверя.
– Ты не можешь так со мной, начальник!
– Могу. Я все могу. Твоя здесь не пляшет, Артур. Здесь моя власть. И если не хочешь играть по моим правилам, я буду ломать твои, вместе с тобой. Сначала рок-шоу «Карцер против наркотиков», а затем в блатхату к Чиркачу заброшу – там все свои, все блатные, а шнырей нет. Чиркач тебя шнырем сделает, полы будешь мыть, сортир чистить. И на зону шнырем пойдешь.
– Это западло, начальник! – обозленным волком из норы-укрытия глянул на Андрея уголовник.
– Западло у тебя в голове... Будешь вести себя правильно, шмона не будет и в свою камеру вернешься. Нет – пеняй на себя.
– Будет порядок, начальник, – буркнул Багеров.
– Хорошо. Будешь за камерой смотреть – видеть все и запоминать. А я тебя потом спрашивать буду, кто как себя ведет, кто о чем говорит...
– Стукачом хочешь меня сделать! – встрепенулся Артур.
Но Андрей и бровью в ответ не повел. Как будто и не было никакого враждебного выпада в его сторону. Как будто Багеров ответил беспрекословным согласием на сделанное ему предложение.
– Ты будешь смотреть за камерой. Ты будешь мне все про всех рассказывать. Ты меня понял?
Теперь пришлось Артуру выдерживать силу и тяжесть его взгляда. Крепился он довольно долго, но в конце концов отвел в сторону глаза.
– Ты меня понял?
– Понял, – подавленно махнул он рукой.
– Тогда живи.
– Ты тоже... Пока...
– Это что, угроза? – удивленно и с насмешкой стопроцентно убежденного в своей силе человека спросил Андрей.
– Нет... Сорвалось...
– Смотри, как бы у меня не сорвалось...
За свою недолгую в общем-то жизнь в шкуре оперативника Андрею пришлось выслушать множество угроз, но пока ни одна из них дальше пустых слов не продвинулась. Пока...
Андрей вышел из карцера, поднялся к себе в кабинет. Не терпелось поскорей вымыть руки. А еще не помешало бы подкрепиться чайком и печеньем. Туберкулез – штука опасная, и регулярный прием пищи – лучшая профилактика от него.
Но в кабинете его ждал гость. Обычно никто не смел находиться здесь в его отсутствие, но, видимо, Вика считала, что ей можно то, чего нельзя другим. Если так, то она была права. Андрей не ощутил в себе даже намека на внутренний протест. Ее присутствие лишь обрадовало его. Хотя виду он не показал.
Зато Вика всем своим видом выказывала недовольство.
– И чем я снова перед вами провинился? – с игривым ударением на «вы» спросил он.
– У меня есть информация, что твои знакомые из уголовного розыска были в доме у Бориса Окулова, – выпалила она.
– И что?
– Они искали у него в доме аквариум.
– Но ведь не нашли.
– Но ведь искали!
– Дальше что?
– Ты им подсказал направление поисков... Никак не можешь успокоиться?
– Наверное, у тебя не совсем правильная информация. На самом деле они искали маньяка, который убивал проституток...
– Я знаю. Но боюсь, что это предлог... Если инициатива исходила от тебя, то маньяк здесь ни при чем...
– Скажи, кого больше беспокоит моя инициатива: тебя или прокурора? – в лоб спросил Андрей.
– И меня... и прокурора, – в заметном замешательстве ответила Вика.
– Боишься, что я тебя переиграю?
– Нет, я боюсь за тебя... Прокурор тобою не очень доволен... А Окулов – тот рвет и мечет...
– Тебе-то откуда это известно?
– Известно... Не играл бы ты с огнем, Андрей.
– А как же истина?
– Истина в том, что Эльвира погибла от рук Ильи Теплицына.
– Ты в этом уверена?.. В ночь убийства Эльвира одна проходила мимо дома Бориса Окулова. В ту же ночь его видели на подъезде к мосту, с которого, предположительно, сбросили потерпевшую, вернее, ее труп. Окулов не хотел открывать багажник...
– А в салоне у него сидел маньяк. Чепуха полная. Чепуха, которую наплел Парасюк, но не подтвердил его товарищ Алексей Стрельцов... Кстати, у прокурора к тебе несколько вопросов. Насчет Парасюка. Почему бывший сотрудник милиции оказался в камере для обычных уголовников?
Андрей внутренне напрягся. Не понравилось ему, что информация о собственном злоупотреблении дошла до самого прокурора. Какая ж сорока на своем хвосте донесла?.. Надо будет разобраться, прощупать все возможные каналы утечки. Только какой в том толк – воробей-то уже улетел... А может, сам Парасюк и подал жалобу – в письменном виде, через sms-сообщение.
– Обычная ошибка. Так иногда случается, – скрывая возникшую озадаченность, спокойно сказал он. – Можешь так прокурору и передать...
– Боюсь, что по этому факту будет проведено служебное расследование. Возможно, будет возбуждено уголовное дело... тогда сам расскажешь все Ивану Герасимовичу. А ему известно, что Парасюк признал тебя виновным в аварии...
– Даже так... Что ж, готов ответить за допущенную мною ошибку.
