– Ага, из-за меня. Сам напортачил, а на меня сваливаешь. Не по-мужски это, Женя.
– А по-мужски меня предавать?
– Я не мужчина, чтобы по-мужски поступать. Я женщина. И предала я Зиновия. Давно предала. Его к смертной казни из-за меня приговорили. В бегах он. Он меня простил. Понимаешь? Простил...
– Сейчас расплачусь. Да наплевать мне на твоего мужлана!
– Плохой ты, Женя. Раньше еще ничего был, а сейчас плохой...
– Я хорошим буду. Давай завалим его, а? Дом у него справный, заживем вместе.
– Скажи, я тебя за собой звала? Просила тебе с товаром помочь? Нет, ни о чем я тебя не просила. Сам напросился. И под монастырь ты меня подвел. Короче, плевать я на тебя хотела!
– Не плюй в колодец!
– Да какая в тебе водица, мой дорогой? Моча одна, – презрительно ухмыльнулась Наташа и вышла из дома.
Надо было еще во дворе прибраться. Неплохо Зиновий устроился. И скотина у него, и даже небольшой огород. Дом, хозяйство. В погребе – сушеное и соленое мясо, вяленая рыба, в доме – мука, сахар, крупы. Запасы после долгой зимы истощились, но энергии в мужике много, за лето он их возобновит. И она ему помогать будет, потому что скучно здесь без работы. Нет других развлечений. Разве что «дорожку»-другую снюхнуть. Но так одно другому и не мешает... Так бы и жила здесь. Утром и днем работа, вечером в баньку с дубовым веничком, ночью же – под одеяло к Зиновию, под его большую раздачу... Но куда девать Женю? Мешал он им, очень мешал! Наташа вбила себе в голову, что все в их отношениях с Зиновием пойдет на лад, как только они избавятся от опостылевшего киллера...
Зиновий вернулся к обеду. Принес несколько крупных и уже выпотрошенных рыбин. Наташа встретила его во дворе. Приветливой улыбкой встретила. Увидела, что приятно ему. Вернулся мужик-добытчик домой, а его жена ждет, радуется. Может, захочет взять ее в жены? Может, осчастливит ее брачной ночью?
– Жарить будем или варить? – спросил он.
– А как скажешь, так и будет.
– Тогда жарить.
– Хорошо. Но вечером. На обед у меня суп с грибами и каша с солониной.
Наташа не просто улыбалась, она сияла от удовольствия и от чувства гордости за себя. Да, такая она хорошая, такая пригожая! И в доме прибралась, и во дворе, и обед сготовила. И Зиновий засиял от удовольствия. Но их радость омрачил внезапно появившийся Женя.
– А на третье компот из мозгов будет! – громко заявил он.
Он стоял на пороге, шатаясь, словно на ветру. Но ружье в руках держал крепко. Было у Зиновия ружье. Старая, еще довоенного образца берданка, нигде не зарегистрированная. Но убить человека из нее – легче простого. Именно это и собирался сделать Женя.
– Снова ты балуешься, – осуждающе покачал головой Зиновий.
Ружье было направлено прямо на него, но Наташа не видела страха в его глазах. У него был самострел, направленный как раз на то место, где стоял сейчас Женя. Год назад в гости повадился ходить медведь. Тогда и появился самострел, благодаря которому от медведя осталась только одна шкура. Стрелой из этого оружия и был ранен Женя. Однако сейчас Зиновий не мог дернуть за веревку, чтобы привести его в действие. И все же он был спокоен...
– Хобби у меня такое, уродов всяких убивать! – хохотнул Женя.
Сил у него оставалось все меньше, и вряд ли он будет долго тянуть резину. Вот-вот мог раздаться выстрел.
Но первым выстрелил Зиновий.
– А разве Наташиного мужа ты из удовольствия убил?
Словом выстрелил. И Женя дернулся так, как будто это слово с разлета ударило его в лоб. Сам дернулся, и палец на спусковом крючке тоже дернулся – вместе с рукой, которой он поддерживал ружье. Раздался выстрел, но пуля прошла высоко над головой Зиновия. А берданка одноствольная, и патронов у Жени больше не было. Он попробовал было скрыться за дверью, но не удержался на ногах, упал. Попытался подняться, но в бессилье опустился на задницу. В глазах страх – и растерянность. Наташа с презрением смотрела на него. До нее еще не дошел смысл вопроса...
– Зачем ты ее вдовой сделал? – кивком головы показал на нее Зиновий.
Взгляд у него убийственно жесткий. Сильный, парализующий взгляд. Не хотела бы Наташа оказаться на месте спятившего Жени.
– Я... Мне заказали... – пробормотал тот.
– Кто?
– Это, Пузатый... Наташа его знает...
Наконец-то она поняла, о чем идет разговор... Она действительно знала, кто такой Пузатый. Знала, что он был заинтересован в гибели ее мужа. А Пузатый ликвидировал Илью руками снайпера из далекого Загорья. Для этого и приехал Женя во Владивосток. Сделал дело и уехал. А она ему еще и компанию составила, чтобы не скучал...
Женя был уверен в том, что у нее не было мужа. Она ему кольцо обручальное показывала, а он ни в какую – нет у нее мужа, хоть ты тресни, нет. А как он смотрел на нее, когда она входила к нему в купе! И про ее любовь к драгоценностям он знал. Видно, и на нее у него имелось досье. А она еще удивлялась, откуда он все знает. Теперь ясно, откуда. Это Зиновий может знать обо всем, поскольку него дар. А Женя – всего лишь убийца. Беспощадный убийца...
– Ты и меня должен был убить? – свирепея, спросила она.
Эта сволочь лишила ее мужа, места под приморским солнцем. А взамен еще и дала свою любовь, от которой ее давно тошнило.
– Да, – растерянно кивнул Женя. – Но ты такая красивая. Я тебя люблю. Скажи этому кретину, что я тебя люблю...
– Любишь, и что? – хлестко спросил Зиновий.
Он продолжал испепелять его взглядом. Наташе казалось, что Женя сейчас задымится.
– Ты и брата своего любил. Но ты же его и застрелил.
– Я?! Застрелил?! Своего брата?! – возмущенно встрепенулся Женя. И тут же согласился: – Да... Это я... Я его застрелил... Он мою Катьку увел... Я не хотел, так получилось...
– Но ведь получилось. Зовет тебя брат. К себе зовет, – возвестил Зиновий.
– Я его слышу, – на последнем издыхании пробормотал Женя. – Зовет... Я иду к тебе, брат...
Взгляд его тускнел, голос становился все тише. В конце концов он несколько раз конвульсивно дернулся и затих... Он умер, но глаза остались открытыми. Зиновий закрыл их рукой и прошептал над покойником какую-то молитву. И уже после этого повернулся к Наташе.
– Я же сказал, что брат его к себе заберет.
– Мне страшно, – призналась она.
– Мне тоже было страшно, когда я ночевал в доме, где Женя убил своего брата. Теперь я знаю, кто и кого убил.
– Ты все знаешь. Потому мне и страшно. Ты страшный человек.
– Для тебя страшный, – тяжело взглянул на нее Зиновий. – Потому что я знаю твою тайну. И твой грех.
– Шипилов меня к себе не зовет?
– Не знаю. Не слышу. Давай не будем об этом. Ты не поверишь, но я сам себя сейчас боюсь.
– Мне надо успокоиться.
И Наташа знала, как это сделать. Порошка у нее навалом. Сейчас она нюхнет дозу, и все страхи пройдут. А может, наоборот, усилятся. Как бы то ни было, но ей все равно нужно закинуться...
– Да, прими свое лекарство, – кивнул Зиновий. – Но чтобы в последний раз!
– Ты это о чем? – вздрогнула Наташа.
– О наркотике, которым ты себя убиваешь.
Глупо было спрашивать, откуда он мог узнать о ее «белом золоте». Он все знает. Он все видит. Он действительно страшный человек. Но в том и была его прелесть. Наташа чувствовала, что у нее разорвется сердце от отчаяния, если она сегодня же не переспит с ним. Это было даже не желание, а непреодолимое
