– Хотел бы я с ним поговорить. Да поздно хватился. Пока до меня дошло, он за ворота вышел, своим ходом, по решению прокурора.
– То есть освободили парня.
– Освободили. В связи с возникновением обстоятельств, исключающих преступность деяния... Короче говоря, пьянка-гулянка была, в квартире хозяйки кольцо золотое пропало, Ситника обвинили в краже. А потом выяснилось, что дружок его это сделал...
– И обстоятельства эти возникли аккурат после того, как не стало Карцева.
– Вот-вот, как на заказ. Это меня еще больше насторожило...
– Насторожило – и что?
– Ну не бегать же мне за этим Ситником. А озадачивать оперативников из РОВД глупо, ведь нет же никаких доказательств его вины. Только подозрения, и то смутные. Такие же смутные, как и эти призраки...
– И все же надо бы с этим Ситником разобраться. Личное дело его в архиве?
– В архиве... Дался он тебе.
– Вдруг он тоже призрак.
– В каком это смысле?
– В фигуральном. Тело из плоти, а личность липовая...
– Да нет, реальный человек. Он уже был здесь четыре года назад, данные в архиве нашлись. Два года за мелкую кражу получил, год в зоне отмотал, полгода – на поселении, остальное – условно-досрочное... Об ориентации ни слова, но его последующая жизнь в новом деле отражена. Был женат, развелся. Но это ни о чем не говорит... Да, кстати сказать, твоя бывшая меня достала... Или наша бывшая, в том смысле, что работала с нами...
– Это ты про Викторию Михайловну?
– Ой-ой, про Викторию Михайловну! – подначивая и передразнивая, помахал пальцем капитан. – Прям уж Виктория Михайловна! Про Вику я говорю... Какая женщина! Мне б такую!..
– Саш, тебе не кажется, что ты слишком уж распелся? – недобро глянул на подчиненного Андрей.
Но тот лишь слегка сбавил обороты.
– Не девушка, а картинка. А машина у нее какая... Они же с мужем Карцеву помогать взялись, а он того. Угадай, кто в этом был виноват?
– Я.
– Насчет тебя не знаю, а мне Вика высказала свое, скажем так, неудовольствие... Не уберег, недосмотрел...
– Насчет финансовых обязательств спрашивать не буду, – сказал Сизов с намеком на возможную корысть в отношениях Лыпарева и Вики.
– И правильно. Все через Бугри... Я тебе ничего не говорил...
– Бугримов тебе вставил за Карцева?
– Нет. Я ж ему не лечащий врач, чтобы за состоянием его сердечно-сосудистой системы следить... Это мы с тобой такие умные, до истины докопаться пытаемся. А все нормальные люди думают, что его привидение угробило... Или ненормальные мы? Черт его разберет, какие...
– Слово «черт» в нашем лексиконе появляется все чаще, ты не заметил?
– Заметил. Тюрьма наша на склеп стала похожа. Призраки, чертовщина... Непонятно пока, насколько это серьезно.
Андрей одобрительно посмотрел на Лыпарева. Саша рассуждал в унисон с журчанием его собственных мыслей. Если есть призраки и следующие за ними трупы, значит, это кому-то нужно. Но кому?
Глава 14
Поминальная тризна закончилась, люди разошлись, но Вадим Коваль не хотел ехать домой. И Макс был одурманен – нет, не водкой, и даже не тоской по умершему другу, а страхом, что корнями своими произрастал из далекого прошлого. И еще им обоим хотелось остаться наедине, поговорить о том, что крепкими узами связывало их с покойным Гошей. Именно поэтому, отправив жен по домам, они перекочевали в основной зал ресторана, где продолжили поминать Карцева.
Вадим пропускал стопку за стопкой, не опасаясь напиться. Макс не отставал.
– Брат, ну как же мы теперь без Гошки будем? – осоловело глянув на друга, спросил Макс.
– Как-нибудь будем... Сами по себе были и дальше так будем, – угрюмо усмехнулся Вадим.
– Как это сами по себе? – возмутился Макс. – Тридцать лет уже дружим, больше чем четверть века...
– Дружим. На расстоянии. Ты сам по себе, я сам по себе...
Как не вспомнить было старую мудрую поговорку – дружба дружбой, а денежки врозь. У каждого из друзей был свой бизнес, каждый был занят своим делом. И не пересекались их пути-дорожки.
Вадима тянуло на откровенность.
– Ты когда в последний раз меня с Новым годом поздравлял? – изобличающе спросил он.
В ответ Макс обвинил друга:
– А ты когда?
– Ну, иногда было, – стушевался Вадим.
И Макс, и он сам – оба хороши.
– Последний раз мы в двухтысячном друг друга поздравляли, – вспомнил один.
– А в новом тысячелетии ни разу, – сокрушенно добавил второй.
– Но на свадьбу я тебя с Гошкой приглашал, – покопавшись в памяти, сказал Макс.
– Приглашал, – не мог не согласиться Вадим. – Неплохо погуляли...
– И Гошке помогал, когда он в тюрьму загремел... Пол-лимона одолжил. Начальство тюремное подмазал, чтобы камеру хорошую ему нашли... Не знал, что поздно...
– Что, Гошка умер, а они после этого деньги взяли? – спросил Вадим, адресуя свое негодование тюремным крохоборам.
– Не, поздно не в том смысле, – пьяно мотнул головой Макс. – Не знаю, говорить или нет... Никому не говорил... И Вика не скажет... Но ты же друг. Ты поймешь... Или не надо...
– Не надо – так не говори, только вола не води...
– Ладно, скажу... Но только потому, что с Пермяком тоже так было. Ну с Егоркой... Мы ж его в тюрьму затолкали. А там с ним сам знаешь, что было...
– Что было?
– Опустили его.
– Точно никто не знает. Слухи это...
– Может, и слухи. А может, и нет. Да и самого Пермяка нет, сгинул где-то во мраке лагерных зон... И Гошка сгинул...
– Короче можешь? – поморщился Вадим.
– Могу и короче... Вика за камеру хорошую хлопотала, а Гошка в это время... В петушатнике он был... Опустили его братки...
– Вот суки! – взбудораженно встрепенулся Вадим. – За что?
– Карточный долг. Деньги вовремя не вернул... Кинули его, брат, конкретно... Но дело не в том.
– А в чем?
– Гошку за что посадили? За убийство. Бабу он убил... Клянется, что не убивал... Так и Пермяк тоже клялся. А посадили его. И опустили... И с Гошкой то же самое... Что это, брат, случайность или злой рок?
– Клянется, что не убивал? – криво усмехнулся Вадим. – А Таньку кто убил?.. Он же... Нельзя о нем сегодня плохо...
– Давай помянем его душу грешную.
Макс потянулся к бутылке.
– Может, хватит? – спросил Вадим.
Сам он чувствовал, что его корабль полон воды. Еще чуть-чуть зачерпнуть бортом – и можно пойти ко дну.
– Не, я в норме...
