– Вы умная и находчивая женщина. Даже бесстрашная, – с уважением признался японец. – Скажите, вы предварительно наводили обо мне справки?
– Нет. У меня не было такой возможности. Все пришлось решать очень быстро, – уже совершенно войдя в образ, плела она. – Мне нужен этот контракт. Я понимаю, что свалилась как снег на голову, что действую нестандартно, но мне он действительно нужен. Завтра сюда приедет коррумпированный президент «МДС». Он начнет предлагать вам нелегальные схемы финансирования, он станет вымогать у вас взятку, и в результате вы получите гораздо меньше того, что могли бы получить от меня, а также будете втянуты в преступные махинации. Вы вправе мне не верить, но между вашим недоверием и запоздалым осознанием моей правоты лишь меньше суток.
– Вы словно цунами, Хелен. – Японец задумался. – В сущности, вы правы, и такие дела так быстро не решаются. Нет такой практики.
Он выразительно посмотрел на нее, и Лена, восприняв его взгляд по-своему, вспыхнула и потупила взгляд.
– Я готова доказать вам, насколько сильно мне нужен этот контракт. Не здесь, разумеется. В этом городе нет недостатка в отелях, – последнюю фразу она произнесла с какой-то озлобленной интонацией.
Японец с улыбкой покачал головой:
– Не стоит, Лена-сан, считать меня плохим парнем и большим грешником, чем я есть на самом деле. Вы такая же, как я, вы женщина бизнеса, а не проститутка, общения с которыми мне вполне достаточно. Зовите сюда вашего сотрудника, пусть он будет свидетелем, что наши переговоры проходят без оскорблений и унижения вашего достоинства. Звоните ему, а я распоряжусь, чтобы приготовили контракт. Я уже вижу, что мы с вами договоримся…
…Президент «МДС» мистер Сидорофф (так в транскрипции было записано в его испанских временных метриках) соизволил прибыть на выставку даже и не в день ее открытия, а лишь спустя почти сорок часов после того, как Лена Толейрановна и Картье-сэнсэй обстряпали дельце, закрепив за «Smart-soft» исключительные права на продажу компонентов сервиса «I-mode» на террирории Российской Федерации, Украины, Казахстана и Белоруссии, то есть всей территории покрытия «МДС» и ее дочерних структур. На все про все ушло у них несколько часов и ужин в ресторане, который Картье назвал ролевым: едальня расположилась на задах почерневшего от времени кафедрального собора, во флигеле, сложенном из грубого, почти нетесаного камня, и радовала изысками каталонской кухни за вполне божеские деньги. Японская и российская стороны расстались вполне довольными друг другом. К чести престарелого японца нужно сказать, что он вел себя исключительно порядочно, на Лену (быстро уразумев, что к чему) больше похотливых взглядов не бросал, был отменно вежлив и за все заплатил сам, не дав Картье возможности даже потянуться за бумажником. На самом деле секрет успеха, которому был так бесконечно рад Виктор и вполне счастлива Лена, весьма гордая своей тонкой дипломатической игрой, крылся лишь в том, что сама технология «I-mode» была для «DOCOMO» днем вчерашним, и аккурат после выставки должен был стартовать в Японии запуск совершенно нового продукта для молниеносной работы с мобильным Интернетом, гораздо более удобный и не требующий особенных аппаратов с вживленной кнопкой быстрого доступа. В сделке всегда есть подводные камни, но тогда Картье о них не знал и не мог знать. Совершенно довольный собой, он позвонил в Москву Шедину и сказал, что все в полном порядке, контракт подписан, условия замечательные – короче говоря, «ждите поступлений». Шедин обрадовался даже не столько самому конракту, он представил себе лицо Сидорова, барственно зашедшего на стенд, чтобы «переговорить по поводу мобильного Интернета». Именно все так и вышло, как вообразил себе Шедин. Сидоров, сопровождаемый небольшой свитой холуев, посетил стенд «DOCOMO» и в претенциозной манере, держась с подчеркнутой спесивостью, поинтересовался, с кем бы он мог обсудить вопрос заключения контракта по «I-mode». Ответ заставил его сперва поменять спесивое выражение лица на подлинно недоуменное, затем переспросить, правильно ли он был понят, а уж потом прийти в настоящую ярость. Свита в тот день получила достаточное количество словесных звонких оплеух и затрещин.
– Как же это могло произойти?! – кипятился Сидоров. – Ведь у нас были предварительные договоренности с японцами! Кто из вас готовил письмо? – Он гневно уставился на свиту: – Кто, я спрашиваю?!
Оказалось, что ответственный сотрудник в отпуске и спросить не с кого. Это распалило Сидорова еще больше, он употребил несколько крепких выражений и вообще дал выход своей ярости:
– Какие же вы все идиоты! Просрать такую возможность! Вы хоть знаете, кто нас обошел? Да я и так знаю. «Дилайн», конечно?!
– Простите, Василий Каримович, – робко отозвалась девушка из свиты, – я только что получила информацию о том, что контракт был подписан с компанией «Smart-soft» по поручению… – девушка замялась, и Сидоров в нетерпении топнул ногой:
– По поручению кого?!
Девушка, зажмурившись от ужаса, пролепетала чуть слышно:
– По поручению ЕБР МДС.
Реакция Сидорова была предсказуемой, но все же чересур эмоциональной. Наблюдателям в какой-то момент показалось, что Василия Каримовича прямо на месте и прихватит кондрашка: он, словно синьор Помидор из сказки про лукового антиглобалиста Чиполлино, едва не лопнул от бешенства: он почернел, посинел, позеленел, покраснел, пожелтел и стал грозить, что немедленно уволит всех, кто… кто… Но вот тут-то его запал и потух. А за что и кого увольнять, спрашивается? За то, что Шедин дистанционно провел сделку через посредника, то есть не вешая ее на баланс «МДС»? Нет. За то, что если, не дай бог этот «I- mode», черт бы его побрал, не станет нормально продаваться, с ним возникнут сложности, то вины «МДС» никакой в том не будет и перед акционерами не придется потеть от желания написать в брюки от «Brioni»? Тоже нет. Тогда за что же? За ущемленные, словно яйца в двери, его собственые, сидоровские амбиции? О да! Он отомстит. Но прежде всего он должен будет выяснить, что это за «Smart-soft» такая и почему это Шедин решил действовать именно через нее. Да-да, он, Василий Сидоров, давно знал, что Шедин нечист на руку и наживает столько, сколько ему, президенту компании, и во сне не снилось. Знал, но не имел доказательств, а без таковых свалить такую фигуру, как Шедин, невозможно. Акционеры потребуют веских доказательств, Евтушенко будет в ярости, так как он терпеть не может корпоративных склок.
– Черт возьми, – беспомощно опустил руки Сидоров, позабыв, что кругом люди. – Обошел меня Шедин. Вот скотина!
– Господин Картье! Виктор Иванович! – услышал вдруг Сидоров знакомый голос, а уж потом и увидел, как пробирается сквозь толпы посетителей выставки известный решительно всей мобильной индустрии журналистский обозреватель Эльдар Муртазин. Сидоров совершенно не удивился, увидев его здесь, гораздо более его поразило то, что он не знает фамилии какого-то… как он там его назвал-то? – ах да, Картье! – вот этого самого Картье он почему-то не знал. И в этом было колоссальное противоречие, так как Муртазин абы за кем просто так бегать бы нипочем не стал, а значит, этот Картье был кем-то таким… Непростым, одним словом, человеком.
– Гм… – Сидорову стало любопытно и ревниво оттого, что Муртазин ему даже не кивнул, как обычно приветственно, по обыкновению сопровождая кивок дурашливой своей улыбочкой. Василий Каримович проследил маршрут журналиста, траекторию его движения и увидел, что Муртазин стремится к высокому, худощавому, хорошо одетому в дорогой костюм и белую рубашку без галстука мужику с, как показалось Сидорову, аристократической манерой держаться. Мало того, что мужик отирался возле стенда «DOCOMO», так ему еще и кланялись все сотрудники этого самого стенда, делая это с таким почтением, словно перед ними был сам император или, на крайний случай, мамаша разнесшего в пух и прах Хиросиму капитана Тиббетса миссис Энола Гэй, в честь которой был назван бомбардировщик, сваливший на город «малыша».
Сидоров, сам не зная зачем, скорее всего просто интуитивно, решил, что ему нужно туда, к этому худощавому. Вызывал он какую-то непонятную симпатию, что ли… Впрочем, черт его знает. С ориентацией у Сидорова было все обыкновенно, но действительно хотелось, страсть как стало любопытно послушать, что же такое удумал спросить у этого незнакомца Муртазин, какова тема интервью, кто же это и впрямь такой. И Сидоров аккуратно пошел за журналистом.
Муртазин же, приблизившись к Картье, чуть ли не с объятьями на него накинулся, чем вызвал у Виктора
