— Каша, о мой господин…
— Поставь на стол и убирайся!
Кварцевые трубки калорифера тлели багровым огнём, точно отсвет местного светила. Контролёр вытянул ноги так, что пластиковые подошвы башмаков едва не касались раскалённых трубок. Башмаки опять выбросить придётся, мелькнула вялая мысль… а, наплевать! Башмаки, это ли проблема для Носящего Имя…
Настроение было прескверное. До чего всё-таки мерзкий мир. Стоячее светило, и мир — настоящее стоячее болото… Там, в соларе, настоящее болото, не поддающееся Истинному Разуму. Логово порождений сырости… И мохнорылые, на которых поначалу возлагали столько надежд, не намного лучше. То есть свет Истинного Разума они вообще-то воспринимают, пусть туго… а толку? Без технического прогресса пользы от этого освоения нуль, и весь проект стремится к нулю… Уж, казалось бы, чего может быть проще паровой машины, и сколько поколений мохнорылых используют её… там, где нельзя обойтись. На военных пароходах. Которые строят штучно, со страшным скрипом. Цилиндры и прочие детали тех машин отливают из бронзы в земляные формы, потом вручную доводят напильниками и наждачной шкуркой, полируют тоже вручную… постройка одного парохода, даже при крайне дешёвой рабсиле, обходится как космический корабль. Ни малейшего желания улучшать технологии. Всё остальное, по сути, щедрые подарки свыше — оружие в основном. Подарки владыки мохнорылых любят, охотно принимают и смиренно просят ещё. Один из его предшественников, помнится, доведённый до бешенства непостижимой инертностью подопечных, пытался им всучивать и более сложные машины, дабы принудительно подтолкнуть переход к машинной цивилизации. Результат — через несколько тысяч циклов ни одна из фабрик не сохранилась. Всё развалилось и скатилось опять к кустарному ремеслу. Ну хорошо, положим, мелкий подвид, который сами мохнорылые именуют «чьё», изначально выполнял роль номерных низших разрядов, но элита? Ни малейшего интереса к вложению капитала в промышленность. Сорвать куш, пропить-прогулять… голая спекуляция, финансовые махинации плюс выколачивание налогов из нищебродов.
Бессмертный, Носящий Имя отхлебнул из бокала рубиновую жидкость. Да… мир без времени. Вероятно, это было ошибкой изначально, вводить в качестве меры времени сутки Оплота Истинного Разума, который здешние мохнорылые именуют «циклами». Основателям проекта это казалось удобным, всё равно нет тут ни дня ни ночи… однако для переселенцев это чисто умозрительная величина. Нужно было сразу вводить меру времени, равную суткам планеты мохнорылых, а то вон теперь эти дефектные используют самодельные «сон-яви». Точность сего эталона — плюс-минус процентов десять… а когда и тридцать, если их главарь разоспится. Правда, при сложении среднеарифметического ошибка меньше, но…
Атмосфера всеобщего болота засасывает. Вот, пожалуйста, Семьсот шестьдесят третий — ведь очень неплохой был сотрудник, острый и цепкий ум… куда всё делось? И вроде бы не спит, рассуждает правильно, проявляет активность… а результат нулевой. Уж не справиться с поимкой уцелевшего члена экипажа жестянки мохнорылых, куда дальше-то! Просить Великого и Мудрого Повелителя Вселенной заменить этот номер? Будет ещё хуже. Новый, пока войдёт в курс дела, всё окончательно развалит…
Контролёр вновь отхлебнул из бокала. Наедине с собой можно иногда побыть откровенным. Местные мохнорылые оказались вполне успешными учениками, чего не скажешь об исходных прототипах. Чересчур успешными. Да-да, и все проблемы как раз из-за того, что они всё же усвоили свет Истинного Разума. И вся их дикарская Империя, по сути, всего лишь профанированная копия Оплота. Ни малейшего интереса к техническому прогрессу? Можно подумать, Истинно Разумных интересует что-то, кроме личной карьеры и устранения соперников… Разумеется, вслух этого говорить нельзя, даже наедине с собой — звукозаписывающая техника весьма совершенна и трудноуловима.
Этот вид в тупике. Да-да, и раханы, и чьё — все они обречены. Никчемные нахлебники, годные лишь на то, чтобы держать в напряжении порождения сырости. Орудие воспитания, вроде хлыста. Единственный плюс — их самки плодовиты, и легко восполняют любые потери. После того похода… как его… Кацла?.. впрочем, неважно… трупы валялись в саванне и степи открыто, их просто некому было хоронить. И вот, пожалуйста — не успел он сменить пять тел, а мохнорылые уже снова кишат во всей Империи…
Он будет бросать их на Страну Дождя раз за разом. Столько, сколько потребуется. При помощи мохнорылых он шаг за шагом будет выковывать из некогда наивных и глупенько-добреньких Детей Дождя умелых и беспощадных бойцов, и с какого-то момента «само пойдёт». Сколько можно защищаться? Пора наконец покончить с угрозой радикально, очистив от сухокожих всю планету! Всё для фронта, всё для победы!
В милитаризованном обществе всегда царит железная дисциплина. И как бы они не тщились избежать своей судьбы, эти амфибии, и оглянуться не успеют, как наверху окажется Повелитель. Вот так, и никак иначе. Проиграть можно, если играешь за одну сторону, но если играть за обе, проигрыш невозможен. Ибо последняя фишка на доске будет твоей, какого бы цвета она не была.
Он не должен, не может проиграть. Великий и Мудрый беспощаден к неудачникам, не сумевшим как следует исполнить его волю. Это капитан ещё может рассчитывать вернуться на Оплот и дальше жрать кашу в рубке своего корыта, отсиживаясь на дне океана. К чему раньше времени отправлять в плазмотрон номерного высокой квалификации, на подготовку коего истрачены немалые средства? Вот выработает свой ресурс, тогда…
Он, Контролёр — Бессмертный, Носящий Имя. Его закроют вместе с неудавшимся проектом. Он не может, не должен, ни в коем случае не должен проиграть!
Вздохнув, Контролёр подтянул к себе миску с кашей — миска была элитная, отштампована из платинового листа вместо обычного алюминия, титана или нержавеющей стали, в зависимости от разряда номерного. Зачерпнул ложку липкой синтетической смеси…
— Ты где, дефектный?!
— Я здесь, о мой господин! — слуга возник, как из-под земли, мгновенно.
— Это что, мне каша?! Я тебе кто, восьмизначный?!
— Мой господин… о, произошла ошибка…
— Шестнадцать палок!
«Это и есть летучий пузырь».
Уже который раз Дина поймала себя на желании открыть рот от удивления. Пожалуй, в этой Стране Дождя вообще удобнее ходить с постоянно открытым ртом, мелькнула посторонняя мысль.
«Летучий пузырь» Водяных больше напоминал колоссальный пластиковый пакет, нежели привычный воздушный шар. И если верхнюю часть пузыря делали зримыми потоки стекающей воды, то внизу глазу просто не за что было зацепиться. Хотя нет… пожалуй…
«А вот это вот внизу чего такое?»
«Это углубления для груза. В центре источник подъёмного газа, а вокруг — места для путешественников. Пять мест, как видишь».
«Так мы что же, полетим внутри этой штуки?» — дошло наконец до девушки.
«А как же ещё?»
Дина вновь с любопытством оглядела своих товарищей, и рука сама потянулась к коммуникатору. Право, зрелище заслуживало запечатления на видео — очень уж живописные кадры…
Вся команда аэронавтов была одета в комбинезоны с капюшонами, штанины и рукава которых были собраны в складки ввиду непомерной длины. На запястьях и щиколотках одеяние крепилось при помощи завязочек, предотвращая сползание. Поверхность ткани, судя по всему, обладала замечательными водоотталкивающими свойствами, поскольку капли дождя скатывались с одежды подобно ртутным шарикам. Собственный скафандр землянки был скатан в тугой рулон и упрятан в скользкий водонепроницаемый мешок, напоминающий уже скорее рыбий плавательный пузырь, чем пластик. Таким же образом были упакованы и раханские костюмы, и только обувь все четверо оставили свою — как уже успела понять Дина, термин «обувь» в Стране Дождя был известен очень немногим. Весь личный багаж неожиданно компактно уместился в рюкзаках того же материала, что и комбинезоны. Исключение составили винтовки, болтавшиеся на плече у каждого аэронавта, закинутые поверх рюкзаков арбалеты да ещё бластер гостьи, висевший в кобуре. Впрочем, у всех имелись ещё раскладные ножи, и девушка крепко подозревала, что арсенал Проходящего этим не ограничивается.
