— А, демоны! — пятно впереди нелепо завалилось набок, металл звякнул о камень. — Если мы не переломаем тут ноги… — контрабандист шипел сквозь зубы от боли.
«Если кто-то сломает ногу, придётся его здесь оставить. До возвращения… если оно состоится. Так что никак нельзя нам ноги ломать».
— Да у тебя-то, как можно понять, кости крепкие…
«И давайте уже отвыкать разговаривать вслух. Мы приближаемся к логову Демонов».
И вновь они бредут по щебнистой равнине, тыкая перед собой раскладными тросточками-удочками, точно ватага слепцов-побирушек из какого-то давным-давно виденного Диной исторического фильма… да, точно, он назывался «Легенда о Тиле». Там, помнится…
«У меня кончается вода» — движущееся впереди смутное пятно остановилось.
«Возьми» — Дина поболтала свой ингалятор. — «У меня почти полный».
Завязалась возня, в темноте довольно хлопотная. Ингалятор Дины перекочевал к поводырю, в пустой аппарат заливали воду… При всех несомненных достоинствах дыхательные приборы Водяных имели два серьёзных недостатка — солидный вес и, что гораздо хуже, требовали для перезарядки только горячей воды. Изотопная грелка не могла быстро разогреть холодную воду, налитую в баллон, и аппарат на какое-то время утрачивал защитные функции. Для того же, чтобы сжечь нежные жабры, Водяному было достаточно сделать десяток вдохов морозного воздуха.
Дина улыбнулась, вспомнив, как Клик-Клак демонстрировал самогреющий термос, наивно полагая его изделием, специально изготовленным под нужды сухокожих любителей горячего чая. Специзделие, верно, да только предназначавшееся изначально вовсе не для удовольствия «чайников». Для доливки дыхательных аппаратов. Пилотов летающих пузырей, к примеру, а также спецназеров Страны Дождя, орудующих в Маловодных землях…
«Ты очень многое стала понимать» — бесплотный голос в голове ровен и чуть насмешлив.
«Скажи, Проходящий… вы совсем не можете жить без этих дыхалок вне Страны Дождя?»
Пауза.
«В джунглях, прилегающих к Стране Дождя, где влажность воздуха ещё высока, можно обойтись флягой с водой, время от времени освежая жабры. А когда идёт дождь, то и вовсе обойтись… Так же в принципе можно поступить и в саванне, и даже в степи, где воздух сухой, но ещё достаточно тёплый. Правда, в степи глотать воду придётся уже каждые полсотни вдохов. Так что ингалятор гораздо экономнее».
Дина внезапно почувствовала характерное ощущение внизу живота. Так… несмотря на высокую питательность и усвояемость, колобки, похоже, таки дошли до конца пути.
«Проходящий, минутку…»
«Не проблема. Мы постоим. Только не отходи».
Девушка несогласно мотнула головой.
«Я вон за тот холмик».
«Странная ты, никак не могу привыкнуть. Реальной смертельной опасности опасаешься меньше, чем ложного чувства стыда. Успокойся уже и делай свои дела. Всё равно тебя никто не видит, а я отвернусь. Мне надо наблюдать окрестности, не тебя».
«Но… в чём тут опасность? Вокруг нас пустыня».
«Пожалуйста, не спорь».
Вздохнув, Дина принялась развязывать нижний клапан комбинезона. С командирами не спорят. Если командир приказывает лечь и приготовиться к бою, следует лечь и приготовиться к бою. Если командир велит к тому же раздеться, следует раздеться, и надеяться, что готовишься именно к бою…
Тьма вокруг вдруг будто ещё сгустилась. Что-то наплывало, приближалось… что, да что же это такое?!
«Ты не зря училась. Ты почувствовала. Кто-то идёт по нашему следу».
В темноте раздалось глухое звяканье, затем характерное короткое шипение и щелчки встающих на боевой взвод арбалетов.
«Дай мне!»
Кошмарная фигура, возникшая на фоне звёзд, более всего напоминала помесь двуногого мохнатого паука с богомолом, с той только разницей, что наверху у монстра торчал хобот с набалдашником, задранный к небу.
Шпок! Шпок! Шпок! Шпок!
Монстр в три прыжка преодолел оставшееся расстояние и рухнул плашмя, выбросив вперёд жуткие передние лапы, буквально усеянные когтями. Хобот, последний раз изогнувшись, дёрнулся и замер. На девушку с метровой дистанции смотрели тёмные, выпуклые глаза твари, в слабом свете звёзд выглядевшие особенно страшно.
Водяной стоял, держа в обеих руках по арбалету.
«Знаешь, Прошедшая сквозь небеса, мне отчего-то тоже захотелось облегчиться».
Ровный шелестящий голос в голове будто выбил некую пробку, и Дина захохотала, давясь и всхлипывая.
Глава 24
Массивная чаша, вырезанная из чёрного диабаза, будто вросла в круглый гранитный стол, покоившийся на одной разлапистой центральной ножке. Поверхность воды в чаше чуть заметно волновалась, усиливая игру крохотных размытых огоньков, переливавшихся на пластинчатом «потолке». Огоньков, впрочем, было не так уж много, и это было на руку — для прорицания любого рода яркий свет вреден. Мало, потому что «гриб», укрывавший стол и чашу, был уже очень, очень стар. Наверное, скоро его придётся покинуть… перенести стол в другое укрытие. Вот стол и чашу менять нельзя, проверено. Этот стол был вырублен ещё тогда, когда Демоны неба не знали дороги в мир Тверди, и Народ Дождя пребывал в счастливом блаженстве, только-только осваивая науку говорить с джунглями… И каменная чаша тоже неспроста — металл в таком тонком деле может всё испортить. Особенно если это железо. Ничто не должно влиять на незамутнённый поток, вливающийся в голову Видящей…
Хозяйка Белого Водопада всматривалась в тёмную гладь воды пристальным немигающим взором.
«Они живы. Пока все».
«Это нам известно» — Хранитель восседал на замшелом валуне неподвижно, напоминая изваяние.
«Они отразили одну опасность, но им грозит другая».
Пауза. Долгая, долгая пауза.
«Им не удастся сделать то, за чем они отправились в опасный путь. Там не удастся».
«Но они уйдут?» — на лице Хранителя не дрогнул ни единый мускул, однако всплеск тревоги в глазах скрыть не удалось.
Снова пауза.
«Но они уйдут».
Хранитель медленно встал.
«Ну что же, Хозяйка Белого Водопада. Ты не зря носишь звание Видящей. Благодарю тебя».
«Мы делаем одно дело, Хранитель».
Ей снился сон.
Чёрная безводная пустыня простиралась насколько хватало взгляда. Ни кустика, ни деревца, ни травинки. Наверное, ни одной бактерии даже. Какая жизнь может быть в Стране Тьмы, где никогда не бывает солнца, и уже много-много миллионов лет не было ни единой капли дождя?
Дина стиснула зубы. Так не должно продолжаться. Так не может дальше продолжаться. Жизнь имеет право быть везде!
А небо на востоке — да-да, там, несомненно, находился восток! — уже стремительно наливалось
