Двойная игра

Входят леди Слайбл, Беззабуотер, Синтия.

Леди Слайбл. То, что вы мне рассказали, удивительно! Боже мой, этим мужчинам решительно нельзя верить! Сердце замирает при мысли, что все они такие обманщики.

Беззабуотер. Вам, мэдем, нечего бояться: у вас достанет чар, чтобы привязать к себе само непостоянство.

Леди Слайбл. О полноте, вы заставляете меня краснеть!

Лорд Вздорнc. Дорогая, не пора ли нам проститься с милордом и миледи?

Синтия. Они просили вашу светлость подождать их здесь.

Леди Вздорнс. Мистер Брехли, я подвезу вас в своей карете.

За сценой слышен громкий крик.

Леди Трухлдуб выбегает в страхе, лорд Трухлдуб, переодетый в платье священника, преследует ее.

Леди Трухлдуб. Меня заманили в ловушку!.. Спасите! Помогите!

Лорд Трухлдуб. Теперь уж не вывернешься, шлюха!

Леди Трухлдуб. Прочь! Пустите меня!

Лорд Трухлдуб. Убирайся, и пусть твой позор гонится за тобой по пятам! (Леди Трухлдуб скрывается.) Вы смотрите с удивлением. Я-то не удивлен. А вы не замедлите узнать, в какую бездну стыда ввергла меня эта женщина.

Входит Милфонт, переодетый священником, и вталкивает Пройда, за которым следуют слуги.

Mилфонт. Нет, клянусь небом, я выставлю тебя напоказ. Беззабуотер, помоги-ка мне. (Пройду.) Ну, что повесил голову? Да, да, я твой капеллан. Погляди в глаза другу, которого ты предал, ты, воплощение вероломства!

Лорд Трухлдуб. Молчишь, изверг?

Mилфонт. Благие небеса! Как я любил этого человека, как верил ему! Уведите его, мне тяжко на него смотреть.

Лорд Трухлдуб (слугам). Стерегите эту прожженную бестию.

Слуги уводят Пройда.

Беззабуотер. Чудовищная неблагодарность!

Брехли. Вот уж не думал, не гадал, пропади я пропадом!

Леди Вздорнс. Я бы уподобила вас Сатурну еще более разгневанному, чем всегда.

Лорд Трухлдуб. Мы подумаем о каре виновным позже, а сейчас позвольте мне вознаградить по достоинству невинность и оскорбленную добропорядочность. Племянник, я надеюсь, что ты и Синтия простите меня.

Mилфонт. Мы преданы вашей светлости всей душой.

Лорд Трухлдуб. Будьте же счастливы друг с другом. Дайте, я соединю ваши руки. Да будут полны веселья ваши дни и безмятежны ночи; пусть взаимная любовь, нерушимое здравие и круговращение радостей переполняют каждый год вашей долгой жизни.

Двуличию преподан здесь урок:
Злой умысел, взращенный в строгой тайне,
Созрев, карает самого злодея.
Так, чуть рожден на свет, зловредный гад
Впервые жалит и вливает яд
В то чрево, в коем сам он был зачат.

Все уходят.

Эпилог, который читает миссис Маунтфорт[57]

Увы, пред сочиненьем эпилога
Поэт не знает — ласково иль строго
К его пиесе отнесется зал,
Что он пожнет — успех или провал,
Он выиграл игру иль проиграл.
Вот так воришка, совершивший кражу.
Не знает, угодит ли он под стражу.
Но как перед судом ни трусит плут,
Еще страшней для автора ваш суд.
Там есть закон; перед решеньем важным
Судья там обращается к присяжным;
А здесь закон и право ни при чем,
Любому зрителю стать нипочем
Судьей, присяжным, даже — палачом.
По праву каждый чем-то недоволен,
И со своих все смотрят колоколен.
Ученым людям угодишь едва ль:
То слаб сюжет, то неясна мораль.
Галерка ценит шутки и остроты
И не таит ни смеха, ни зевоты.
Наоборот, волнует светских львиц
Воспитанность всех действующих лиц
И соблюдение канонов чести;
А как точны сужденья их о месте
И времени! — Ручаюсь головой,
Им назначать свиданья не впервой.
Остряк поносит песни, франт — костюмы,
Измен не одобряет муж угрюмый.
И сочинитель ежится, бедняк,
Всем угодить не может он никак.
Я на партер взираю с интересом:
Мне кажется, там есть особы с весом,
Что дышат злобою ко всем пиесам.
Ждем приговора. Если плох поэт,
Готов пиес не выпускать он в свет,
Но угождать всем без разбора — нет!