работающему всегда легче, чем помочь ему; у нас мешают работать с особенным удовольствием.
Тому, кто может и хочет работать, приходится побеждать, кроме равнодушия азиатски-косного общества, еще острое недоверие администрации, которая привыкла видеть в каждом сильном человеке своего личного врага.
Здесь человеку дела неизбежно всячески извиваться, обнаруживая гибкость ума и души, – гибкость, которая иногда и самому ему глубоко противна, но без применения которой дела не сделаешь. И человек расточает ценную энергию свою на преодоление пустяков.
Это очень смешно и печально, но люди, управляющие нашей жизнью, почти всегда считают культурную работу – революционной, ибо она разрушает тот налаженный ими строй жизни, имя которому – хаос и анархия.
Вот в каких условиях живут и работают те редкие русские люди, которые видят в работе смысл жизни и любовно чувствуют огромное значение труда.
И если, вопреки всем препятствиям, которые ставит на пути таких людей фантастическая русская жизнь, людям все-таки удается сделать крупное дело, – я лично очень высоко ценю людей, создавших его.
Одним из таких редких людей я считаю Ивана Дмитриевича Сытина, человека, весьма уважаемого мною…»
– Я вам очень благодарен, дорогой Алексей Максимович, за ваши добрые слова, – прослезившись, проговорил Сытин и мысленно представил себе, как, может быть, в этот час, там, на Капри, Горький сгребает в кучу опавшие в саду листья и разводит костер. А потом стоит и смотрит на пылающее пламя и о чем-то думает…
– Думайте, Алексей Максимович, о чем хотите, но вспомните и меня, старика, ведь и в самом деле на вашем славном пути я не был камнем преткновения. Ваши мысли, выраженные в книгах, я нес в народ; значит, в одну мы дудку дули… Спасибо, что в мой юбилей вы отозвались столь горячо и верно, никто другой не смог бы этак. И потому мне запало в душу сказанное вами, что будучи в силах, я, действительно, как-то не замечал в борьбе с администрацией огромных трудностей, изворачивался и побеждал, иногда помня завет Крылова: «Где силой взять нельзя, там надо полукавить»… И я лукавил безгрешно, чтобы правды ради обмануть лукавых победоносцевых, пуришкевичей и им подобных. Сам народ, жаждущий знаний, требовал от меня этого. Эх, Алексей Максимович, Алексей Максимович, сохраните обо мне добрую память… Ведь и я не зря прожил жизнь…
Иван Дмитриевич захлопнул книгу, толстую, на доброй бумаге отпечатанную, повернулся на диване лицом к стене и спокойно, по-стариковски задремал.
Примечания
1
Л. Львов-Рогачевский. От усадьбы к избе, Изд-во «Федерация», 1928, стр. 221.
2
Д. И. Тихомиров – прогрессивный литературный деятель, педагог и издатель.
3
Наследник владельца мебельной фабрики на Красной Пресне.
4
А. Б. Гольденвейзер. Вблизи Толстого. ГИХЛ, 1959, стр. 236.
5
Л. Н. Толстой. Поли. собр. соч., т. 88–89, М., Госполитиздат, 1957, письмо № 848.
6
Д. П. Маковицкий – врач Л. Н. Толстого.
7
Л. Н. Толстой. Поли. собр. соч., т. 88–69, письмо № 954.
8
Л. Н. Толстой. Поли. собр. соч., т. 89, стр. 221.
9
«Литературная газета», 19 марта 1960 г. Из публикации К. Чуковского «Драгоценная находка».
10
Из записок Мих. Лемке за 14 февраля 1916 г.
11
М. Лемке. «250 дней в царской ставке». ГИЗ, 1920, стр. 790.
12
А. Блок. Собр. соч., т. 7, стр. 307.
13
«Известия ВЦИК», 30 августа 1918 г., № 186/450.
14
Из письма В. Ф. Булгакова автору этой книги 3 октября 1959 года.
