буду охранять и вашу личность. Но если я выдам источник, то вылечу из бизнеса.
– Вот что я вам скажу, Джек. Я не буду говорить с вами, если вы не будете говорить со мной. Понимаете, о чем я? Это улица с двусторонним движением. Скажете, кто болтает обо мне всякую чушь, и я поговорю с вами. В противном случае нам нечего сказать друг другу.
Он ждал. Макэвой промолчал.
– Я так и думал. Пока, Джек.
Он закрыл телефон. Упоминал Макэвой его имя капитану Хиченсу или нет, было ясно, что репортер подключился к надежному каналу информации. И снова Маккалеб сузил этот канал до одного человека, кроме себя и Джей Уинстон.
– Черт возьми! – произнес он вслух.
Через несколько минут он увидел, как Джей Уинстон вышла из 'Эль кочинито'. Маккалеб надеялся, что сможет перехватить ее и поговорить наедине, может быть, рассказать о Локридже. Но следом за ней вышли Твилли и Фридман, и все трое сели в одну машину. Машину, принадлежащую Бюро.
Маккалеб смотрел, как они вливаются в автомобильный поток и уезжают по направлению к центру. Потом вылез из 'чероки' и вернулся в ресторан. Он умирал от голода.
Свободных столиков не было, поэтому он решил заказать еду навынос. Поест в машине.
Старуха, принимавшая заказ, бросила на Маккалеба грустный взгляд карих глаз. Неделя была очень оживленная, сказала она, и лечон асадо как раз закончился.
27
Джон Ризн удивил зрителей, присяжных и, вероятно, большую часть прессы, отложив перекрестный допрос Босха до защитной фазы процесса, однако обвинение предвидело такой поворот. Если защита хочет нейтрализовать Босха, то нанести удар лучше всего во время изложения версии защиты. Таким образом, атака Фауккса на Босха могла быть частью общей атаки на все дело против Дэвида Стори.
После обеденного перерыва, во время которого Босху и обвинителям приходилось беспрестанно отбиваться от прессы, обвинение заработало быстрее благодаря импульсу, полученному на утреннем заседании. Крецлер и Лэнгуайзер по очереди опрашивали вереницу свидетелей, быстро сменяющих друг друга.
Первой была Тереза Корасон, начальник управления судебно-медицинской экспертизы. Отвечая на вопросы Крецлера, она подтвердила данные, полученные при вскрытии, и определила время смерти Джоди Кременц где-то между полуночью и двумя часами ночи в пятницу, тринадцатого октября. Она также подтвердила редкость случаев аутоэротической смерти среди женщин.
И снова Фауккс отложил право допросить свидетеля до защитной фазы. В результате Корасон провела на свидетельской трибуне меньше получаса.
Теперь, закончив давать свидетельские показания сам, во всяком случае, на обвинительной фазе процесса, Босх уже не был обязан присутствовать в зале суда постоянно. Пока Лэнгуайзер работала со следующим свидетелем – лаборантом, установившим, что волоски, собранные с тела жертвы, принадлежат Стори, Босх проводил Корасон до машины. Много лет назад они были любовниками – в терминах современной культуры это назвали бы несерьезной связью. Но хотя особой любви там не было, для Босха это не имело значения. С его точки зрения, двое людей, каждый день видевшие смерть, опровергали ее наивысшим жизнеутверждающим актом.
Корасон оборвала их отношения после того, как ее назначили на высокий пост в службе коронера. С тех пор их связывали сугубо профессиональные отношения, к тому же новое положение Корасон сократило время ее пребывания в прозекторских, и Босх не часто видел ее.
Дело Джоди Кременц было иным. Корасон инстинктивно поняла, что оно может привлечь внимание прессы, и произвела вскрытие сама. Решение оказалось верным. Ее показания увидит вся страна, а возможно, и весь мир. Она была привлекательной, умной, опытной и скрупулезной. Полчаса на свидетельской трибуне являлись ступенью на хлебное место вроде должности независимого эксперта или комментатора. Босх знал это еще со времени их близких отношений: Тереза Корасон всегда высматривала следующую ступеньку.
Она оставила машину в гараже рядом с управлением условно-досрочного освобождения на заднем дворе судебного комплекса. Сначала разговор шел самый банальный: погода, попытки Гарри бросить курить, – но потом Корасон заговорила о деле:
– Кажется, все идет неплохо.
– Пока.
– Нужно бы для разнообразия победить одну из этих шишек.
– Да уж.
– Утром я смотрела твои показания. У меня в кабинете есть телевизор. Ты хорошо выступил, Гарри.
Он знал этот тон. Она к чему-то вела.
– Но?..
– Но ты выглядишь усталым. И ты знаешь, что они возьмутся за тебя. В таких ситуациях, если уничтожить копа, можно уничтожить дело.
– Дело Симпсона, один к одному.
– Верно. Так ты готов к этому?
– Думаю, да.
– Хорошо. Просто отдохни хорошенько.
– Легче сказать, чем сделать.
Когда они подходили к гаражу, Босх посмотрел на управление условно-досрочного освобождения и
