информацию, сведения.
Маккалеб покачал головой, отказываясь признавать возможность, что барменше в жилетке хватило мозгов сопоставить все, что он говорил и делал, и позвонить репортеру.
Внезапно он понял, у кого могло для этого хватить мозгов и информации. Бадди Локридж. И если это Бадди, получается, что именно Маккалеб допустил утечку. У корней волос выступил пот, когда он подумал о Локридже, прятавшемся на нижней палубе, пока он рассказывал Уинстон об уликах против Босха.
– Вы что-нибудь пили в баре? Я слышал, вы каждый день принимаете кучу таблеток. Взаимодействие с алкоголем... 'Болтливый язык топит корабли'[21], помните?
Вопрос задал Твилли, но Маккалеб бросил острый взгляд на Уинстон. Его терзало предательство. Не успел он что-либо сказать, как увидел ее извиняющийся взгляд и понял, что Уинстон хотелось бы, чтобы все шло по-другому. Наконец он посмотрел на Твилли.
– Вы полагаете, что я перебрал с выпивкой и таблетками, а, Твилли? Думаете, в баре я распустил язык?
– Я так не думаю. Просто спрашиваю. Тут не на что обижаться. Я лишь пытаюсь выяснить, откуда этот репортер узнал то, что не должен был.
– Ну и выясняйте без меня. – Маккалеб резко отодвинул стул и встал. – Попробуйте лечон асадо, – сказал он. – Лучше в городе не найти.
Когда он вставал, Твилли перегнулся через стол и схватил его за руку.
– Бросьте, Терри, давайте поговорим.
– Терри, пожалуйста, – проговорила Уинстон.
Маккалеб вырвал руку. Посмотрел на Уинстон:
– Удачи с этими типами, Джей. Думаю, она тебе понадобится. – Посмотрел сверху вниз на Фридмана, затем на Твилли. – И шли бы вы, ребята, далеко и надолго.
Терри протолкался через толпу ожидающих и выскочил на улицу. Никто за ним не пошел.
Маккалеб сел в припаркованный на бульваре Сансет 'чероки' и смотрел на ресторан, давая гневу время утихнуть. С одной стороны, Маккалеб понимал, что Уинстон и ее капитан действуют абсолютно правильно. Но, с другой стороны, ему не нравилось, что его выкидывают из его же собственного дела. Дело похоже на автомобиль. Ты можешь вести машину или быть пассажиром на переднем или заднем сиденье. Или можешь остаться на обочине, а машина проедет мимо. Маккалеб чувствовал себя водителем, вышвырнутым на обочину. И это было больно.
Потом он подумал о Бадди Локридже и о том, как с ним теперь быть. Если он установит, что это Бадди говорил с Макэвоем после того, как подслушал беседу Маккалеба с Уинстон на яхте, то вчистую порвет с ним. Партнер или нет, Маккалеб не сможет больше работать с Бадди.
Кстати, Бадди знал номер его сотового и мог бы сам дать его Макэвою. Маккалеб достал телефон и позвонил домой. Ответила Грасиела, поскольку по пятницам работала только полдня.
– Грасиела, ты последнее время давала кому-нибудь номер моего телефона?
– Да, репортеру, который сказал, что знает тебя и ему надо немедленно поговорить с тобой. Джек, фамилию не помню. А что, что-то не так?
– Нет, все в порядке. Я просто проверял.
– Ты уверен?
Телефон Маккалеба пискнул, сообщая об ожидающем звонке. Он посмотрел на часы. Без десяти час. Макэвой должен был бы звонить только после часа.
– Уверен, – сказал он Грасиеле. – Послушай, у меня тут еще один звонок. Вернусь домой сегодня до темноты. Увидимся.
Он переключился на другой звонок. Это оказался Макэвой, который объяснил, что находится в суде и должен вернуться в зал, иначе потеряет драгоценное место. Он не мог ждать целый час.
– Вы можете сейчас говорить? – спросил он.
– Что вам нужно?
– Хотелось бы поговорить с вами.
– Это вы уже говорили. О чем?
– Гарри Босх. Я работаю над заметкой о...
– Я ничего не знаю о деле Стори. Только то, что показывали по телевизору.
– Я не об этом. О деле Эдварда Ганна.
Маккалеб не ответил. Он знал, что дело плохо. Обсуждение с репортером подобного вопроса могло доставить только неприятности.
– Это из-за него вы хотели повидать Гарри Босха в тот день, когда я увидел вас здесь? – продолжал Макэвой. – Вы занимаетесь делом Ганна?
– Послушайте меня. Я могу честно вам сказать, что не занимаюсь делом Эдварда Ганна. Довольны?
Хорошо, подумал Маккалеб. Пока он не солгал.
– А вы
– Могу я задать вам вопрос? Кто вам это сказал? Кто сказал, что я занимаюсь этим делом?
– Не могу ответить. Я должен сохранять в тайне свои источники. Если хотите дать мне информацию, я
