разном. И как-то раз, после того как объёмистая бутылка 'Black Label' уже показывала дно, Натаниэль рассказал им о том, как ему хотелось взяться за оружие в чёрный день похорон Джейн.
– Глупости это, Нат, - резюмировал его рассказ Мэрфи. - Чего бы ты добился? Попал бы под суд, и больше ничего! Времена покорения Дикого Запада с его законом мистера Кольта и благородными шерифами прошли давным-давно. Конечно, ты бы в конце концов выкрутился - месть, состояние аффекта, и всё такое, - вот только эти прощелыги-адвокаты изрядно высосали бы из тебя деньжат.
– А жаль, что те времена прошли, - задумчиво проговорил Колдуэлл, глотнув пива. - Парни, куда мы катимся? Их, этих браун-скинов[11], развелось столько, что патронов не хватит - даже если разрешили бы отстрел.
– Не изображай из себя наследника 'Ку-клукс-клана', Кол, - досадливо поморщился программист. - Да, стрелять надо было, но только из другого ружья, и не холостыми патронами, как мы привыкли это делать, а боевыми!
– Не понял тебя, Дик, - поднял бровь финансовый аналитик. - Из какого такого ружья надо было палить направо и налево?
– Из того, что у тебя в штанах, Джон, - невозмутимо ответил Мэрфи. - И ты верно подметил: и направо надо было палить, и налево. Детей надо было делать, вот что, и как можно больше. Посчитай сам - ты же у нас хорошо разбираешься в математике, верно? - если у ста супружеских пар рождается по одному ребёнку, то в следующем поколении детей будет уже не сто, а всего пятьдесят; ещё через одно поколение - только двадцать пять. И это я ещё пренебрегаю погрешностями вроде бездетных пар и убылью людей детородного возраста из-за болезней и несчастных случаев. А дальше сообрази - через сколько поколений на Земле не останется ни одного белого человека? Мода-то на детей у нас прошла уже давно!
'А ведь он прав, чёрт бы меня побрал, прав, - думал Нат, слушая Ричарда. - Что там говорила по поводу детей моя Джейн? И наверняка так думала далеко не она одна - вон он, результат, бегает по нашим улицам…'
– Ну, прямо, - проворчал Колдуэлл, - нашёл корень всех бед! Я что ли, должен был рожать этих детей? Иметь или не иметь бэби - тут, как ни крути, последнее слово за женщиной. А мы что? Наше дело несложное…
– То-то ты даже от этого несложного дела отлыниваешь всю жизнь, - съязвил Дик, набулькивая себе в стакан с кубиком льда очередную порцию 'скотча'. - Феминизм, охрана чести и достоинства женщины от сексуальных домогательств - мы дружно поём это песню вот уже лет пятьдесят. Вот и допелись, и доохранялись, умники! А теперь вступает в действие закон природы - энергично размножающаяся популяция человекообразных животных подавляет и вытесняет другую, пренебрегающую основным инстинктом. Всё очень просто. Да ещё смешанные браки - мы растворяемся в арабах, неграх, китайцах. Их кровь заменяет нашу - пройдёт ещё лет сорок, и на Земле не останется ни одного чистокровного белого, а вместе с нами уйдёт и вся наша культура. Наши женщины охотно ложатся в постели биологических победителей и рожают здоровых метисов - тут чутьё им не отказывает!
– Тебе бы вещать с амвона о наступлении Апокалипсиса, Дик, - не выдержал Нат. - После такой проповеди остаётся только застрелиться! Можно подумать, что белые девушки напрочь пренебрегают белокожими парнями!
– Скажи это своей дочери, Натти, - усмехнулся Мэрфи. - Она у тебя уже большая и наверняка уже посматривает на парней. Нет, ребята, всё будет именно так, как я вам говорю, попомните моё слово! Вы знаете, почему евреи выжили, несмотря на все обрушивавшиеся на их голову гонения и холокосты, а? Я вам скажу - они берегли чистоту крови и трепетно относились к детям. А мы - мы пренебрегли этой древней мудростью. Знаете, почему я развёлся со своей стервой? Нет? Она не хотела иметь детей - видите ли, прибыль не окупает затраченных инвестиций! Конечно, я могу взять себе хоть завтра какую-нибудь филиппинку, которая нарожает мне целую кучу детёнышей, но, - он сделал яростный глоток, - этого не хочу уже я! - И немного помолчав, спросил у хозяина дома, показывая на пустую бутылку. - Слушай, надеюсь, это не последняя боеголовка в твоём арсенале? А то что-то разговор у нас пошёл больно тоскливый…
Разговор действительно оставил в душе Ната неприятный осадок - тем, что доводы Дика Мэрфи несли в себе какую-то первобытную правду, опровергнуть которую было очень трудно.
А Кэролайн действительно выросла, как-то незаметно превратившись из угловатой девочки-подростка в красивую девушку, притягивающую мужские взгляды и чувствующую свою привлекательность. Она заканчивала школу, и Натаниэль частенько разрешал Кэрри устраивать в их доме - благо места хватало - молодёжные вечеринки, во время которых по углам обнимались и шушукались парочки. 'Ты расправляешь крылышки, малышка, - думал Нат, перехватывая направленные на дочь взгляды её сверстников (и не только сверстников), - только смотри, не обожги их…'
Как-то раз Натаниэль вернулся домой днём - он взял с работы компакт-диск и решил обработать кое- какие данные на своём домашнем компьютере, не без основания полагая, что эта работа затянется далеко за полночь. И был очень удивлён, увидев перед домом изящный электромобиль с шутливой надписью 'Carry Carrie!'[12] на борту - эту машину он сам подарил Кэролайн на шестнадцатилетие, чтобы она ездила на нём в школу.
'Почему Кэрри не на занятиях? - подумал Нат, отпирая магнитным ключом входную дверь. - Последний год учёбы, экзамены… Уж не заболела ли она?'. Пройдя на кухню и не обнаружив там дочери, он вернулся в холл и уже собирался было окликнуть её - 'Где ты есть?' - как вдруг услышал тихий смех, донёсшийся из комнаты Кэролайн.
Натаниэль поднялся по лестнице на второй этаж, по привычке - без стука - распахнул дверь в комнату дочери и остолбенел.
Его маленькая Кэролайн лежала нагишом на смятой постели в обнимку с каким-то смуглым парнишкой, тоже абсолютно голым, - не нужно было иметь высшее образование, чтобы догадаться, чем они тут занимались.
Кэрри вскинулась на звук отворяющейся двери, а её приятель откатился в угол и сжался испуганным зверьком, сверкая блестящими от страха и от не схлынувшего ещё возбуждения глазами.
– Папа?!
– Кэрри… ты… ты… Что ты…
– Я уже большая, папа, - быстро заговорила Кэролайн, ничуть не стесняясь пикантности ситуации и предупреждая зреющую вспышку ярости отца. - А это мой boy-friend, он хороший парень, его зовут…
– Меня не интересует, как его зовут, - в голосе Натаниэля прорезались рычащие нотки. - Он - такой, как он! - убил твою мать! И после этого ты… - Он сделал шаг вперёд. - Я его порву пополам, этого твоего…
– Папа, папа! - Кэролайн соскочила с постели и раскинула руки, загораживая собой замершего от ужаса парня. - Там были арабы, а Редди индус, и то не чистокровный, его мать англичанка, и он…
– Какого чёрта… - прохрипел Нат, натолкнувшись на острые груди дочери. - Ты что, не могла себе найти белого парня? Что у этих браун-скинов, мёдом между ног намазано?! 'Боже, что я несу…'.
– А среди белых нет нормальных парней! - отрезала Кэрри с неожиданной злостью. 'Как она похожа на Джейн - вот тебе и папина дочка…'. - Они больше присматриваются к попкам друг друга! У нас в классе половина белых парней - завсегдатаи гей-клуба! А один даже хвастался, что живёт с каким-то старым педиком, и что тот ему ни в чём не отказывает, и что даже машину ему купил! - Кэрри почти тараторила, словно боясь, что отец её перебьёт, не дав договорить до конца. - И что остаётся делать нам, девушкам? Тоже лизать друг друга? Нет уж, извини! Мне такая любовь не по нутру!
'Вот тебе и маленькая Кэрри, которую я совсем недавно носил на руках… - смятенно подумал Натаниэль. - Семнадцатилетняя девчонка - и столько цинизма! Хотя нет, это уже не цинизм - это нормальные рассуждения взрослой женщины… Как же быстро ты выросла, моя девочка…'. Но вслух он не сказал ничего - резко развернулся и вышел из комнаты, так хлопнув дверью, что жалобно звякнули оконные стёкла…
После этого случая отец и дочь начали потихоньку отдаляться друг от друга. Нет, теплота осталась, но что-то было утрачено - безвозвратно. Кэролайн пошла своенравностью в мать - она не терпела, когда хоть что-нибудь шло вразрез с её мнением и желаниями. Нат, смирившись, - что ж теперь поделаешь! -
