не хочет отвечать.
— И даже если бы вас стали проверять на детекторе лжи…
— Я вас умоляю! — Она всплеснула руками, и Андрей заметил, какие красивые у нее руки. Нет, они не были безжизненно-тонкими, ее пальцы, они не унизаны кольцами — всего одно кольцо на мизинце — какой-то желтоватый камешек в серебре.
— Простите за вопрос… Этот камень, — он кивнул на ее руку, — янтарь?
— Нет, — спокойно ответила она. — Это топаз.
— Но я думал, топаз…
— Дымчатый — другой, — на полуслове оборвала она его. — Это желтый топаз.
— Понял. Так когда-нибудь я узнаю, как он выглядит? Мой конкурент, если вам так угодно называть этого бандита.
— Простите? — Она вскинула брови. — Но разве вы не…
— Да, да, да! Если и вам угодно! — Андрей выкрикнул эти слова и замер, уставившись на нее. — Извините, ради бога, я сам не понимаю, с чего это я… — Он виновато пожал плечами, а кожаная куртка скрипнула, когда он поерзал, устраиваясь поплотнее на стуле.
Не понимает, усмехнулась про себя Ирина. Это хорошо. Она снова посмотрела ему прямо в лицо, находя ту точку, которую и хотела найти — между бровями. Он тотчас свел их вместе, словно желая прикрыться от ее взгляда.
Она отвернулась, уступая, и увидела, что официантка уже направляется к ним с подносом.
— О, как вовремя, — пробормотал Андрей, облегченно вздыхая.
Девушка поставила бокал перед Ириной, и та сразу ухватилась за голубую соломинку с розовой полоской на боку, потом перед Андреем, едва заметно улыбнувшись ему. Он ответил благодарным кивком.
— Ладно, слушайте. Если вам от этого легче — запоминайте: черная куртка, черный капюшон, темные волосы, круглое лицо. Рост под метр восемьдесят. Размер пятьдесят четвертый, не меньше. Ботинки черные. Джинсы темно-синие. Довольны?
— Не очень, — поморщился Андрей и засмеялся.
— Ну, что я вам говорила? Таких мужчин не пол-Москвы, а девяносто процентов.
— Вы говорите об этом как-то очень уж возмущенно. Вам не нравятся такие мужчины?
— Нисколько, — честно ответила Ирина.
— Поэтому вы своего сына отправили учиться за границу?
Она поставила бокал на стол и пристально посмотрела ему в лицо.
— И поэтому тоже.
Он подался через стол и тихо сказал:
— Я знаю про вас все. Даже то, за сколько вы купили эту шотландскую юбку. — Он выпрямился на стуле, наблюдая, как девушка из-за стойки несет им по маленькой тарелочке с шоколадными пирожными.
— Если вас интересует моя юбка, тогда знайте, я не успела вернуть налог в аэропорту.
Он еще больше подался к ней и ехидно бросил:
— Любовь к скотчу вообще очень расточительна.
Она опешила только на миг. Он знает, что она в беспошлинном магазине аэропорта купила литр шотландского «скотча»?
— Но цены в «дьюти фри» устраивают его поклонников. Пятьдесят процентов, знаете ли, скидка. Это кое-что.
Он расхохотался. Он хохотал до слез. Ну конечно, с ним творится что-то нервное, говорил он себе. Вероятно, он плохо спал в эту ночь и вот результат.
Официантка с милой улыбкой поставила тарелочки с пирожным перед ними и положила крошечные вилочки.
Ирина делала вид, что ей совершенно безразличен его смех. Ей тоже хотелось засмеяться от нервного напряжения. Но она не могла позволить себе расслабиться. Она быстро наклонилась к бокалу и втянула через соломинку немного джина с тоником. Колючая жидкость омыла пересохшее горло, и она подумала, что сладкий комочек из нежного шоколада с орехами теперь не застрянет в нем.
Когда он отсмеялся и наклонился над коктейлем, она выждала секунду, наблюдая, как поднимается светлая пузырящаяся влага по широкой соломинке, и стегнула его вопросом:
— Вы кто?
Он медленно поднял голову, вынул соломинку из напитка, потом засунул ее себе в рот и пристально оглядел ее лицо. Он уже пришел в себя, оценил противника и собрался.
— А вы ничего, Ирина Свиридова, — хмыкнул он.
— В каком смысле? — не уступила она и секунды.
— Мне нравится, как вы держитесь. Начнем с самого начала: на вашем месте любая дамочка пришла бы ко мне на свидание или с выводком подруг, чтобы оберечь себя от нападения крутых парней, или притащила бы с собой какого-нибудь мужика. Это точно.
— Я привыкла свои дела делать сама.
— Надо сказать, вы преуспели. Похвально.
— Ваша оценка меня не интересует, — бросила Ирина.
— Вы самодостаточная личность. Я уже понял это.
— Вы наблюдательны.
— А вы такая с тех пор, как развелись со Свиридовым? — голос прозвучал вкрадчиво.
Ирина молчала, испытующе глядя на мужчину напротив.
— Да. Вы правы, — призналась она, не желая лукавить. — А может быть, я поняла это, разведясь со Свиридовым.
— А Ольга молодец, она выбрала верного человека. — Андрей улыбнулся. — Хорошая девочка. Хороший сотрудник.
— Только не говорите мне, Андрей, что вы работаете на звукозаписывающую фирму. — Ирина скривила губы, слегка тронутые розовой естественного цвета помадой. Андрей отметил, что лишь очень дорогая помада не съедается быстро.
— Я на самом деле работаю на подобную фирму.
— Но в качестве кого?
— Это другой разговор.
— Мне кажется, я не буду слишком далека от истины, если предположу, что вы работаете в службе безопасности.
— Вы вольны думать, как вам угодно. Но мы с вами вместе должны напрячься и выудить хотя бы какие-то нестандартные черточки вашего ночного знакомца. Сосредоточьтесь, в машине вы видели что-то?
— Ничего. — Она в который раз пожала плечами. — Простите, я сниму плащ, здесь слишком тепло.
— Согласен. Вы не против, если я сниму куртку? — спросил Андрей, уже взявшись за верхнюю пуговицу.
— Нет.
Он стащил ее и небрежно накинул на спину соседнего пустого стула, не обращая внимания, что один рукав коснулся пола. Сейчас он смотрел только перед собой и любовался, с какой откровенностью тонкий темно-бордовый джемпер обрисовывает ее грудь. Красиво, отметил он про себя.
— Какая у него была машина? — Он заставил себя перевести взгляд на ее лицо.
— «Восьмерка». В свете фонарей она мне показалась серой. Не исключено, что просто немытая. Номер не помню, хотя у меня привычка запоминать.
— Привычка?
— Да, — кивнула она. — Было время, когда я тренировала память таким способом.
— Когда же это было?
— Давно, очень, я была подростком.
