— Вот это мы и должны решить, что нам делать, — рассудительно произнес он. — Только без крика, в спокойной обстановке, у нашего костерка.
— Согласен, — влез в разговор Сашка.
— Пойдем к костерку, — пожал плечами и Петька.
Федя, по своему обыкновению, ничего не сказал. Он продолжал следовать методу Пуаро.
Когда они спустились в яму и развели костер, подоспело время ужина. Андрей принялся что-то стряпать, копаясь в сумках с провизией, остальные расположились у костра на перенесенных к нему и положенных в круг, а вернее треугольником, матрасах.
— Сначала поужинаем или как? — очень миролюбиво спросил Борис Вениаминович.
— Да чего ждать-то, давайте решать, что делать, — высказал общее мнение Петька.
— Ну хорошо. Сделать мы можем вот что. — Борис Вениаминович сел поудобнее, немного наклонившись к костру, и отблески пламени заплясали на стеклах его очков. Он как бы рассуждал вслух, а остальные вольны были соглашаться, не соглашаться или просто мотать на ус его рассуждения. — Помните, я вам вчера рассказывал о возможностях нашего металлоискателя?
— Ну, — согласились почти в один голос Саша и Петька.
— Так вот, я, помнится, говорил, что этот металлоискатель может отличить железо от меди и золото от серебра. Вообще-то он так откалиброван по шкале проводимости, что с его помощью можно определить любой тип металла. Другое дело, что шкалы этой у меня с собой нет, а калибровать заново некогда, да и не на чем. Золото у меня с собой только во рту. — Борис Вениаминович широко улыбнулся, обнажив глубоко в углу рта блеснувший при свете огня золотой зуб. Еще немного поулыбавшись своей собственной шутке, он продолжил: — Но все это не так уж и важно, что у меня нет с собой этой шкалы. Сигналы, которые воспроизводит в наушниках этот металлоискатель от золота и серебра, я ночью спросонок различу. Так что ничего страшного. С помощью этого металлоискателя мы вполне могли бы прослушать стены и пол этого зала, а если понадобится, то и потолок. Я уверен, что так мы очень быстро нашли бы сокровища.
— Ну так давайте завтра прослушаем, — тут же предложил Петька. — За чем дело стало?
— За тем, дорогой Петя, что я не пролезу в эту «заветную щель» не только в конце, но и во многих других ее местах. Стал бы я тогда вообще с вами связываться.
— Это понятно, — по-деловому кивнул Сашка.
— Расширять ход под меня дело долгое и, главное, — абсолютно ненужное. Мы с Андреем Георгиевичем это предусмотрели. Завтра, нет этой ночью, он надставит провод, идущий от усилителя к наушникам, кто-то из вас полезет туда и пойдет с металлоискателем вдоль стен, отмечая по плану, в какое время у какой стены он находится. Я же буду у выхода из лаза слушать сигнал и отмечу время, когда услышу нужный сигнал. Так мы, по крайней мере, выясним, где, за какой стеной этот клад лежит.
— Ничего не выйдет, — грустно покачал головой Петя.
— Почему?
Взоры всех сидящих у костра устремились на Петьку, тот вздохнул и пояснил:
— Потому что между штабелями снарядов и стеной прохода нет. Они там очень плотно уложены. Ни к задней, ни к боковым стенам толком не пробраться. Только спереди небольшое пространство, наполовину заваленное камнями, да проход с рельсами и тележкой на них от дверей до задней стены.
— С тележкой? — с интересом спросил Борис Вениаминович. — Ишь ты, немцы, все у них было предусмотрено. Но ты, Петенька, меня опередил, об этом я и собирался с вами поговорить. Правда, я думал, что к стенам все-таки можно будет подойти. Но все равно, остается пол, а под ним тоже могут быть спрятаны сокровища. Так что у нас нет никакого другого выхода, как снаряды эти оттуда убрать.
Борис Вениаминович замолчал и застыл в выжидательной позе: он немного склонил голову набок, уперся ладонью правой руки в колено и так поглядывал на ребят, ожидая реакции.
— А не жахнет? — осторожно спросил Сашка.
— Не жахнет, — донесся из темного угла беззаботный голос Андрея. — Я знаешь сколько этого металлолома за свою жизнь на руках здесь перетаскал? Они здесь все гнилые. Порох сопрел на хрен и взрывчатка тоже. Их разворачиваешь — труха. Правда, иногда все-таки попадаются годные, но взрыватель все равно всегда гнилой. Их брать-то можно. Ронять не рекомендуется.
— Ну так как? — спросил Борис Вениаминович притихшую компанию. — Слабо?
— Да нет, — пожал одним плечом Петька, — если не жахнет, можно.
— Конечно, не жахнет, — опять подхватил Андрей, — стал бы я вам тут мозги пудрить! Ведь если рванет, так и нас с Борисом Вениаминовичем тоже на клочки разнесет, сами говорите — полный зал снарядов. Не разнесет, так задавит. Так что обманывать вас мне не резон. Если осторожно и аккуратно вытаскивать по чушке через этот ваш заветный ход.
— Заветную щель, — поправил автор изречения.
— Ну через щель. Ничего не случится, если аккуратно-то.
— Ну как? — опять повторил свой вопрос Борис Вениаминович, по-прежнему не меняя позы.
— Я за, — ответил Петька, правда, без особого энтузиазма.
— А Мишаня будет? — спросил Сашка.
— Мишаня будет в любом случае, — категорично ответил Борис Вениаминович.
— Тогда я тоже согласен, — решил Саша.
— Федя? — Очки с пылающими стеклами повернулись в Федину сторону.
— Я как все, — кратко ответил Федя.
— Ну и прекрасно, — хлопнул себя по колену Борис Вениаминович. — Я, кажется, в вас не ошибся. А теперь — ужинать.
После ужина за чаем на этот раз долго не засиживались. Борис Вениаминович, сославшись на то, что им с Андреем надо удлинять провод металлоискателя, что называется, откланялся, и они оба покинули «гостеприимную» яму. Веревочная лесенка, привычно постукивая, быстро уползла вверх и скрылась за каменным краем. Четверо юных искателей кладов вновь были предоставлены самим себе.
Федя выждал после подъема лесенки дольше обычного, прежде чем решился сказать первое слово. Петька и Саша тоже в этот вечер не спешили с разговорами. Как видно, не то у них было настроение. А Мишаня молчал, как всегда.
Петька прилег у костерка и смотрел на едва различимую в краснеющих отблесках твердь каменного потолка. Сашка просто сидел и чесался.
— Помыться бы, — пробурчал он. — Пыль эта забодала.
— Скоро помоемся, — решив, что нужный момент наступил, подбодрил его Федя.
— Ну да, — засомневался Петька, — снарядов этих — таскать не перетаскать. Вы еще не видели.
— Кочет, — Федя со вздохом поднялся со своего матраса, — я что-то не пойму: у тебя от этих сокровищ крыша поехала или вы с Сашкой в поезде так сильно лбами ударились?
— Это ты к чему? — хмуро, даже с угрозой спросил Петька.
— К тому, что пора ноги делать отсюда. Неужели не ясно, для чего нас использует этот седобородый очкарик?
— Это ты про его дядю? — язвительно спросил Сашка и показал глазами в угол, где сидел молчаливый племянник Бориса Вениаминовича.
— Про дядю, про дядю, — с вызовом сказал Федя, а щуплый Мишаня еще больше съежился, втянув голову в плечи так, будто шеи у него теперь вовсе не было. — Я говорю, очкарик этот хочет нашими руками до клада Митридата добраться, а потом даст нам пинка — это в лучшем случае. А может и вовсе здесь оставить.
— Не-е, не оставит, Мишаня гарант, — вспомнил недавний разговор Петька.
— Я теперь уже ни в чем не уверен, — процедил Федя, в упор глядя на присмиревшего «гаранта» их безопасности. — Ну ты, пенек, — сказал он ему. — Кто твой дядя на самом деле? Почему его никто в академии не знает? Откуда вы такие тут взялись?
— Я из Прокопьевска, — распечатал уста перепуганный племянничек, — а дядя Боря из Москвы — это правда.
— Откуда он? — переспросил Сашка.
— Из Прокопьевска какого-то, — пожал плечами Федя. — Эй, это где?
