тронешь меня. А я обещаю, что мои люди останутся у входа в ущелье и не будут нападать.
— А Лортан?
— Он будет жить… если буду жить я. Обещаешь?
Грон выпрямился, упер руки в бока и усмехнулся.
— Сейчас — да, ты будешь жить. Хотя было бы более уместно, если бы условия ставили мы, верно? Но тем не менее, готов тебя выслушать. Пусть твои воины убираются отсюда, а ты можешь вылезать. Вальнур, держи его на прицеле. Пойдем, Крут, только не забудь освободиться от своих кинжалов.
— Что ты делаешь, Грон? — с упреком воскликнул юноша, с недоумением слушавший все эти переговоры. — Надо перебить их всех в этой ловушке и взяться за тех троих!
Грон отвел взгляд. Он и сам был недоволен собой. Конечно, можно хоть сейчас убить обоих спутников Крута — вот они, как на ладони, беспомощно застыли, прикрывая головы щитами… Но разве теперь, после переговоров, поднимется рука?
— Так надо, Вальнур, — не очень уверенно ответил вольный боец. Держи Крута на прицеле. А если мы не договоримся — что ж, их осталось шестеро, и мы сможем сразиться открыто, как и подобает сражаться всем, взявшимся за оружие.
— Не доверяй Круту, — сказал Ал. — Вспомни Энессу.
— Я выслушаю его. — Вольный боец рубанул рукой воздух. — Пошли, Крут.
В наступившей тишине рыжебородый метатель выбрался из-под коня. Сбросил плащ, вытащил из-за пояса кинжалы, положил их перед собой.
— Передайте Сигсу, что я велел всем ждать у входа в ущелье, — резко, с нажимом, отдал он команду своим подчиненным. — Стоять там на месте, оружие сложить. Исполняйте.
Метатели, спешившись, с трудом развернули коней и молча двинулись к повороту, по-прежнему прикрывая головы щитами и чиркая по стенам ущелья концами длинных копий, оказавшихся бесполезными на узкой тропе. Крут направился в противоположную сторону, вспрыгнул на сброшенный Алом камень, а с камня вновь спустился на тропу. Переступил через неподвижное тело воина, пронзенного стрелой Грона, искоса взглянул вверх. Грон следовал за ним по карнизу, а Вальнур занял место вольного бойца у камня и держал командира метателей под прицелом арбалета.
— Ты ко мне или я к тебе? — спросил Грон, когда они удалились от места засады.
Крут посмотрел исподлобья, развел руками.
— Я не птица, у меня нет крыльев, чтобы взлететь к тебе. Так и придется разговаривать — ты вверху, а я внизу… если ты не решаешься спуститься.
В словах Крута прозвучала скрытая насмешка, но вольный боец еще со времен юности не поддавался на подобные уловки. Однако Крут все-таки задел его, да и не было никакого риска — метатель был, по- видимому, безоружен. А если и прятал оружие, то оставался Вальнур; он-то, в случае чего, не промахнется.
— Сейчас слечу к тебе без крыльев, — пообещал Грон, снимая перевязь с мечом.
Он положил на камни арбалет и колчан, подошел к краю ущелья, повис на руках и спрыгнул, слегка оттолкнувшись носками сапог от стены. Мягко приземлился, спружинив обеими ногами, выпрямился и повернулся к метателю.
— Слушаю тебя, Крут.
Метатель раздвинул узкие бледные губы в осторожной улыбке, окинул Грона изучающим взглядом. Крут не казался испуганным или удрученным неудачей, он явно не считал себя побежденным и, как показалось вольному бойцу, собирался вести какую-то свою игру.
— Ты уничтожил три четверти моих воинов, — вкрадчиво начал Крут, пристально глядя на Грона. — Я не думал, что путь будет таким нелегким, иначе, покой спящему Махису, взял бы с собой сотню парней. Но солнце назад не повернуть и что свершилось, то свершилось. Даже проснувшийся Махис не может сделать бывшее не бывшим.
Грон поморщился от витиеватой речи метателя и Крут, заметив это, переменил тон.
— Но теперь я точно знаю, что вас всего трое. Ну и еще девчонка, которую, кстати, я не позволил трогать моим воинам, хотя им очень не терпелось. Пусть ты и заговоренный, Странник, но вас всего трое… — Крут сделал многозначительную паузу. — Всего трое, а нас в два раза больше.
— Сейчас я отправлю тебя к духам черных равнин, а Вальнур примется за твоих воинов — и мы уравняем силы, — почти добродушно отозвался вольный боец. — Приступим к делу. Кто и зачем направил тебя по этой дороге?
Крут долго молчал, жевал тонкие губы.
— Направил меня не тот, кто послал сюда тебя, Странник, но, подозреваю, охотимся мы за одним и тем же. Ведь ты ищешь какой-то напиток? Не так ли, Странник?
— Кто сказал тебе о напитке? — вырвалось у Грона.
Крут удовлетворенно усмехнулся и внезапно вполне миролюбиво предложил:
— Не попробовать ли нам обойтись без вражды? Тебя наняли, меня тоже. Почему бы нам не отправиться дальше вместе, а потом отдать добычу тому из наших нанимателей, кто больше заплатит? Ну подумай, чего мы добьемся, если будем устраивать ловушки друг другу? Ляжем трупами — только и всего, а напиток достанется кому-то другому, кто придет сюда после нас. Разве мы не достойны лучшей участи?
— Ошибаешься, Крут, — процедил вольный боец, стараясь не утратить спокойствие. — В отличие от тебя, меня никто не нанимал, меня попросили и я выполню просьбу. И вместе мы не поедем, потому что я слишком хорошо знаю метателей и не верю тебе. Или ты не был в Энессе и в Илле? Запомни, Крут, — Грон шагнул к прищурившемуся метателю, — вернувшись в Искалор, я объявлю войну жителям Долины Темных Озер. Мы силой заставим вас не нарушать мира — или же Долина Темных Озер станет безлюдной!
— Давай не будем вспоминать прошлое. Да и что тебе до Энессы и Иллы, Странник? Разве мы когда- нибудь трогали тебя? — Крут оглянулся на Вальнура, понизил голос. — Я знал, что ты не согласишься на мое предложение, просто хотел услышать твой ответ. Покой спящему Махису, неужели мы не можем договориться? Я отошлю своих воинов обратно, а ты избавься от своих. Девчонку можешь брать себе, я не возражаю, и брат ее будет свободен, обещаю! — Крут тихо захихикал. — Зачем мне девчонка, других не найду, что ли? Неужели мы не можем разделить с тобой напиток поровну? Зачем нам кто-то еще?
— Замолчи! — не выдержал Грон, с трудом подавив желание броситься на рыжебородого мерзавца. — Спрячь язык под хвост своему коню, иначе я разобью твою голову о камни!
Крут отвел глаза, опустился на корточки и прислонился спиной к камням. Сунул руку за ворот, долго с усилием скреб шею, оскалившись и вперив неподвижный взгляд в россыпь мелких камешков на тропе.
— Это все, что ты хотел мне сказать, Крут? Тогда наш разговор окончен.
Метатель медленно поднял голову. Лицо его было разочарованным и усталым, холодными льдинками бесцветные глаза, опустошенно глядящие из-под густых бровей.
— Я предвидел все твои ответы, Странник. — В голосе Крута слышались сожаление и удрученность. — Я знал, что ты не уступишь… Ну что ж, мы с тобой разные люди. Жаль, конечно, что мы не достигли согласия. Ветер бросает в воду листья разных деревьев, и листья плывут вместе в одном потоке… А мы, выходит, не можем. Жаль… — Крут болезненно скривился, скрипнул зубами. — Я не хочу губить воинов, меня проклянут в Долине Темных Озер… Но пойми меня, Странник, — Крут простер руки к Грону, — я ведь не могу отказаться от хорошего куша! Не могу! Заплати мне столько же, сколько обещали за то, что я добуду напиток, — и я поверну назад. Давай сохраним свои жизни, не будем стоять друг у друга на пути.
Вольный боец с сомнением посмотрел на метателя. Что это — хитрость? Уловка? Убеждает в одном, чтобы сделать другое: успокоить и внезапно напасть? Или он действительно не желает рисковать? Кажется, Крут не знает, что за напиток ему поручили привезти… Заплатить ему и, наконец, избавиться от врагов?
«Я ничего не теряю, — рассуждал вольный боец. — Если Крут не хитрит и действительно уберется отсюда — я заплачу ему, отец поможет. Если хитрит я все равно пообещаю заплатить, а сам буду начеку и не пропущу его вперед, не дам устроить засаду. А в честном бою они не сильнее нас…»
— Я согласен, Крут. Сколько тебе заплатить?
Метатель замер, приоткрыв рот, словно не смея поверить услышанному. Холодно блеснул глазами, поскреб бороду.
