глаз положила! Теперь не вывернетесь — хватка у неё мертвая. И вот что… Я — ваш друг, потому и советую — отклейтесь хотя бы ненадолго от нее, обойдите гостей, проявите внимание к ним. Они ведь завтра всей своей братве будут рассказывать, что на дне рождения у папы был прокурор и оказался хорошим человеком.
— Не прокурор, а бывший следователь прокуратуры, — машинально поправил Алексей.
— Какая разница! Папа гордится тем, что вы пришли. А я… я только временно уступаю вас этой противной Виолетте.
Девушка была умненькой, Алексей последовал её совету, потолкался среди гостей.
Когда он возвращался на свое место, Виолетта Петровна прятала в сумочку мобильник. Объяснила:
— Отпустила водителя и своего секьюрити. Не нужны нам информаторы-соглядатаи.
— Нам?
— А разве мы уйдем не вместе? — удивилась Виолетта Петровна.
— У меня машины нет. Вообще-то есть, но сегодня я без нее.
— И хорошо. Сейчас все уладим.
Она подошла к Юрьеву, тихо переговорила с ним.
Тот подозвал Свердлина, распорядился.
— Прощайтесь с хозяевами, — сказала Виолетта Петровна Алексею. — Мы уезжаем.
— Неудобно как-то.
— Все уже сворачивается. Дальше останутся только свои и вмажут от души.
Выпитое и тонкий аромат её духов кружили Алексею голову.
Виолетта Петровна взяла Алексея под руку, подошла вместе с ним к Юрьеву:
— Я умыкаю вашего гостя, Андрей Иванович. Если вы, конечно, не возражаете.
— С Богом, — улыбнулся Юрьев. — Но уговор — не замучить до смерти. Яков Михайлович вас проводит. — И вполне серьезно пожелал Алексею: — Возвращайтесь живым.
Репутация Виолетты Петровны ему была, очевидно, хорошо известна. Она весело рассмеялась, и Алексей отметил, что, несмотря на выпитое, держится хорошо, ровно.
Водителю Виолетта Петровна, не спрашивая согласия Алексея, велела везти их на дачу, в Успенское. Рядом с водителем сел парень в отлично подогнанном костюме. Алексей уже обратил внимание, что секьюрити Юрася не носили кожаные куртки и прочие прибамбасы крутых. Внешне они напоминали тех молодых людей, которых называют «приличными». У Юрася был свой стиль жизни, и он его придерживался даже в мелочах.
Дача Виолетты Петровны была поставлена на охрану, и она, когда подъехали, рассказала секьюрити, как её отключить. Тот профессионально быстро справился с этим и неодобрительно заметил:
— Для младенцев. Проконсультируйтесь с Яковом Михайловичем, он сделает все надежно.
Виолетта Петровна промолчала, но когда они поднялись на крыльцо, сдвинула в сторону металлическую табличку с номером дачи и трижды нажала на неприметную кнопку. Объяснила:
— Сигнал для ментов, что свои. Однажды я забыла это сделать, и они тут же примчались — с сиренами, автоматами и прочими своими штучками. Муж им платит вдвое: в кассу и каждому отдельно. Почему ты не спрашиваешь, где мой муж?
— Мне без разницы, — пожал плечами Алексей.
— Настоящий мужчина, — внезапно осевшим голосом отметила Виолетта Петровна, прижалась к Алексею, неторопливо и нежно поцеловала его. — Входи, — пригласила, с трудом открывая массивную дубовую, окованную железом дверь.
Она хорошо ориентировалась в темноте, на ощупь нашла выключатели, защелкала ими и тут же везде, во всех комнатах зажегся свет. Светильники были в виде бронзовых факелов, укрепленных на стенах.
Виолетта Петровна сбросила на спинку кресла плащ, открыла бар:
— Для начала малость поправимся. Ты пил коньяк — пожалуйста. А я всегда и всему предпочитаю «Столичную».
На «приеме» у Андрея Ивановича Алексей держался настороже — новые люди, незнакомые нравы, — пил немного и сейчас с удовольствием опрокинул рюмку.
— Пока я трезвая, — заявила Виолетта Петровна, — хочу показать достопримечательность этой дачи. Пожалуйста, на второй этаж…
Они поднялись по красиво изогнутой лестнице, и хозяйка дачи ввела Алексея в просторную комнату:
— Это кабинет мужа.
Все стены комнаты заняли современные фотографии и репродукции старинных гравюр. Репродукции были на одну тему: похороны, прощание с усопшими: библейские сюжеты, обряды в Египте, Греции, Индии, Японии, индейцев Америки. Жрецы бальзамировали фараонов, индейцы поднимали на высоких шестах тела погибших воинов, всадники в латах насмерть топтали Иезавель, умирал Иоанн Креститель — скоро поднесут на блюде голову его дочери Иродиаде, поднимал на пике татарин в ярком халате голову седобородого воина-славянина… Репродукций — отлично выполненных — было много и занимали они две стены. Еще на двух были фотографии: похороны Ленина, Рузвельта, Черчилля, Сталина, Брежнева, Неру, Суслова, Черненко, Андропова, других политических лидеров мира. И рядом — неожиданно — похороны руководителей афганского братства ветеранов, спортивного деятеля Валентина Сыча, вора в законе Валериана Кучудория, знаменитых мафиози Отара и Амирана Квантришвили.
— Странные фантазии, — пробормотал Алексей.
— Посмотри на книги, — посоветовала Виолетта Петровна.
Книги были тоже посвящены печальным темам: философов — о жизни и смерти, астрологов — о потусторонних мирах, сборники статей — о похоронных обрядах и ритуалах. За стеклом серванта стояли кубки и фужеры в виде черепов, на столе скалилась редкими зубами пепельница-череп, щетинился карандашами и ручками череп-«карандашник».
Виолетта Петровна с любопытством наблюдала за реакцией Алексея.
— Он у тебя сдвинутый? — спросил Костров.
— Только по этой фазе… Игорь Владимирович утверждает, что люди не умирают, они просто начинают жить иначе. Смерть есть продолжение жизни в новой форме, энергия не исчезает и так далее. Я уже привыкла к этому…
Она легким движением сбросила свое длинное платье, под ним ничего не было и, как большая балованная кошка, улеглась на мягкий диван:
— Давай начнем отсюда, из этого кабинета, его святая святых. И пусть мертвые завидуют нам, живым…
Кажется, Виолетта Петровна тоже под влиянием мужа немножко «поехала».
Она отдалась нежно, без стонов и всхлипов, которыми некоторые женщины пытаются восполнить отсутствие сексуального опыта и умений. Ее движения были мягкими, плавными, и лишь когда добралась до предела, за которым наступали мгновения абсолютного слияния мужчины и женщины, она глубоко, часто задышала, по лицу её пробежала мягкая улыбка. Позже она призналась Алексею, что не признает «силовой» секс, когда дамы, имитируя страсть или действительно испытывая её, мотают своими лохмами и чуть ли не сбрасывают партнера с себя.
— Спасибо! Ты хороший мужчина, — сказала Виолетта Петровна и легко поцеловала Алексея, чуть притронувшись мягкими, немного припухлыми губами к его губам.
— А ты чудо-женщина! — вырвалось совершенно искреннее признание у Алексея.
Виолетта Петровна легко поднялась с дивана, сыто потянулась, призналась:
— Очень мне нравится заниматься любовью в кабинете мужа на его диване. Чуть позже испытаем супружеское ложе…
— Не пошли, дамочка, — остановил её Алексей.
— А что? Мне требуется мужик, а не облако в штанах! Тоже мне, император царства мертвых…
— Прекрати, Виолетта! — слегка осерчал Алексей. — Пойми, мне неприятно это! Переспал с женщиной и ещё обсуждаю с нею же её мужа…
