запомнили?
Благасов отрицательно покачал головой:
— Я ничего не знаю… Появились двое в пятнистых одеяниях и надвинутых на лица капюшонах, начали стрелять. Я упал, меня что-то слегка ударило в плечо.
— Может быть, киллеров подослали конкуренты, — настойчиво спросил Алексей.
— Не знаю… Но вряд ли конкуренты… У нас у всех такой бизнес, который настраивает на тишину, а не на безумную пальбу. Я, конечно, много думал, и пришел к выводу, что это какие-нибудь бандиты, вознамерившиеся взять кладбище под свой контроль… Алевтина, — потребовал он. — Расскажи Алексею Георгиевичу, что знаешь.
— Я не могу, — жалобно пробормотала Алевтина. — Мне тяжело вспоминать об этом.
— А ты через «не могу», — настоял Благасов.
— В последний перед его смертью месяц отцу несколько раз звонили, угрожали, требовали деньги.
— Много?
— Да. Полмиллиона долларов.
— За что?
— За безопасность, как ему объяснили.
— А что Артемий Николаевич?
— Конечно, отказался платить. Но стал готовить завещание, приводить в порядок семейные архивы. Он человек старой закалки и столько раз видел смерть, что не боялся её.
— Значит, вымогательство?
— Увы, банальная для нашего разбойного времени история, — с грустью сказал Благасов. — Мне тоже звонили эти бандиты. Марина подтвердит…
Марина покивала своей красивой головкой:
— Я даже спросила, кто говорит, и мне грубо ответили: «не твое дело, сучка». — Она уже выпила и последнее слово произнесла не то, чтобы с удовольствием, а с придыханием, бросила на Алексея обещающий взгляд и одернула юбочку, чтобы он увидел, какие у неё красивые, округлые коленки.
— А вот старику Ставрову никто не звонил, — уточнила Алевтина. — Ольга об этом сказала бы.
— Выпьем за то, что мы пока живые, — с непонятным Алексею подтекстом предложил Благасов. Он прочно вошел в роль тамады и произносил тост за тостом. Марина следила, чтобы рюмка Алексея не пустовала, Алевтина наблюдала за всеми отрешенным взглядом.
Алексей знал, что он может выпить много, для него пять-шесть рюмок были лишь приближением к «норме». А сейчас почувствовал, что голова тяжелеет, все поплыло перед глазами, темень вокруг ротонды становилась непроницаемой. Он поднялся, пошатнувшись, и у него хватило сил сказать:
— Я, кажется, теряю равновесие… Очень устал… Игорь Михайлович… Спасибо… за… странный… вечер.
Алевтина поспешно поднялась, взяла Алексея под руку:
— Я подвезу Алексея Георгиевича.
— Вези, вези… — пробормотал Благасов, думая, что Алексей его не слышит.
Алевтина повела Алексея к выходу. На полпути они встретили Волчихина, и тот подхватил Алексея с другой стороны.
— А где Игорь Владимирович?
— Допивает с Мариной. Дальнейшая его программа вам известна — сегодня полнолуние.
— Свихнувшийся придурок, — пробормотал Волчихин.
— А я что говорю? — Никакого почтения к Благасову в голосе Алевтины не слышалось.
Волчихин затолкал Алексея на заднее сиденье «Авеллы-Дельты».
— К себе повезешь?
— А куда же еще?
— Давай, мужик статный, видный. А твоя мать-старушка?
— На даче. Она туда вообще перебралась после смерти отца.
По пути Алексей дремал, ему было хорошо, в забытьи виделись кресты и памятники, люди-тени и серая круглая луна, плывущая меж редких тучек в безбрежных просторах неба.
— Просыпайтесь, приехали, — сказала одна из «теней» голосом Алевтины.
Она помогла дойти ему до лифта, привезла на свой этаж, позвенела ключами, открывая квартиру.
Уже в просторном холле Алевтина сказала:
— Снимите пиджак и марш в туалет…
— Что? — сонно переспросил Алексей.
— В туалет, сказала! Два пальца в рот и выворачивайте себя наизнанку. Пьяненький мужичок мне ни к чему.
Алексей, хватаясь за стену, обрушив какую-то тумбочку с вазочкой, добрался до туалета…
Когда он вышел, умывшись и вытерев лицо полотенцем, уже способный воспринимать окружающий мир, Алевтина протянула стакан с мутноватой пузырящейся жидкостью.
— Пейте.
И заметив, что Алексей колеблется, успокоила:
— Не отравлю, не опасайтесь. Я не отравительница, по другой части. Это сода.
Алексей с отвращением выпил и тут же побежал в туалет, все, что он сегодня ел, рвалось наружу.
Когда он снова вышел в комнату, Алевтина ставила на стол коньяк, воду, ломтики лимона, конфеты.
— Ну как? — участливо спросила.
— Садистка.
Алевтина рассмеялась, объявила:
— Утопающих рекомендуется тащить за волосы. Садись за стол, поздний гость. И выпей — требуется продезинфицировать твои внутренности. Выпей, тебе станет легче. Кстати, перейдем на «ты»…
Она налила коньяк в фужеры.
— Я весь вечер воздерживалась, а сейчас буду догонять… некоторых.
От коньяка Алексей чуть опьянел по новой, но ему и правда стало легче, тяжесть в голове, сонливость и вялость ушли.
— Что это было? — спросил Алексей. Не мог же так опьянеть от нескольких рюмок он, закаленный в застольных битвах журналюга.
— Скажу позже, — пообещала Алевтина. — Когда оба приведем себя… в хорошее состояние.
Они снова выпили, и Алевтина задумчиво изрекла, уже чуть растягивая слова:
— Мой дорогой, можно откровенно?
— Буду признателен.
— Прошу тебя исходить из того, что я тоже заинтересована в том, чтобы ты нашел убийц отца и его друга Ставрова…
— А ты откуда об этом знаешь?
— Олька проболталась, что тебя наняла. Так вот, я, конечно, стерва, но не до такой степени… Хочешь, я тоже буду платить тебе за розыск столько же, сколько и Ольга?
— Перестань, — попросил Алексей.
— А что? Я так же богата, как и она, и у меня есть причины быть злой и мстительной.
— Какие?
— Позже скажу… О, мой дорогой! Ты, кажется, снова воспринимаешь мир в веселом цвете?..
Алексей улыбнулся, он действительно только что подумал: Алевтина — красивая и сексуальная барышня.
— Тебе любопытно, что произошло? Да ничего особенного — просто Марина кинула в твою водку снотворное.
— Но зачем? — изумился Алексей.
