– В колонну! – взревел Шарп. Горнист протрубил соответствующий сигнал, и майор повёл своих людей на помощь Прайсу.
Невменяемый капитан фузилёров, вытаращив глаза, гнал солдат прочь от форта. Шарп рявкнул на него, но это было бесполезно. Шесть рот уцелели, шанс завладеть укреплением всё ещё существовал, но нижние чины повиновались своим офицерам, а офицеров обуял страх.
– Отходим! Назад!
Винтовки стрелков быстро выбили дурь из голов вояк Потофе в долине. Шарп взглянул на замок. Выстрелы, звон штыков и рычание доказывали, что фузилёры во дворе не сдались. Тех из них, что не умрут от рук дезертиров, сделают новыми заложниками. Новым козырем в играх Потофе. Шарп бросил свою заряженную винтовку Хэгмену, вытащил палаш и ринулся туда, где чёрный дым клубился над осклизлыми от крови камнями. Надо вывести фузилёров, и лишь тогда штурмовать башню с замком. Штурмовать не с бухты-барахты, а руководствуясь военным искусством и здравым смыслом.
– Куда собрался? – не оборачиваясь, на ходу спросил Шарп, слыша шаги за спиной, и получил от Харпера категоричный краткий ответ:
– Туда же.
Глава 12
Едкий дым выдавливал слёзы, под ногами языки пламени лизали щепки пороховых бочонков. Будто другой мир. Исчезли чистый воздух и жухлая трава долины, вместо них были раскрошенные камни, залитые кровью и усеянные шматами опалённой плоти. В редких просветах дымной завесы виднелся мощёный двор, где боролись за жизнь уцелевшие фузилёры.
Харпер опередил Шарпа, Подобрав с мертвеца эспонтон, ирландец взмахнул им, примеряясь, и издал воинственный клич на родном гэльском. Слущилась лаковая оболочка цивилизации, вместо спокойного, рассудительного увальня родился дикий воин – оживший герой древних ирландских легенд и песен.
Двор предусмотрительно перегораживал каменный бортик, лишний раз доказывая, что Потофе далеко не дурак. Стоящие за оградой с ружьями наизготовку дезертиры пребывали в отличном настроении. Некоторые перелазили через забор и скрывались в дыму, чтобы лично прикончить какого-нибудь недобитого фузилёра. Кучка выживших красномундирников с сержантом во главе ощетинилась штыками, вновь тесно смыкаясь, когда вражеская пуля убивала одного из них.
Тут-то и возник Харпер из дыма, будто из тьмы времён – рычащий, беснующийся бог войны, перемахнувший ограду и принявшийся разить опешивших врагов сверкающей молнией полупики.
– Фузилёры! Фузилёры! – правая стопа Шарпа скользнула по чьим-то внутренностям. Падение спасло стрелку жизнь – французский штык, нацеленный ему в горло, вспорол воздух. Левой ногой майор подбил лягушатника под колено, тот рухнул, а Шарп вскочил и всадил в него палаш.
– Фузилёры! Ко мне!
Наступив на труп, Шарп высвободил клинок.
– Фузилёры!
Поганенькое это было местечко. Если бы часть дезертиров не бродила сейчас в дыму, их товарищи давно оставили от фузилёров рожки да ножки. Четыре бездыханных тела скорчились у ног Харпера, остальные бежали от его неистовства. Бежали все, исключая то ли самого храброго, то ли самого глупого, целившегося в Харпера из мушкета.
– Берегись, Патрик!
Предупреждённый Шарпом, ирландец метнул эспонтон, как копьё. Острие угодило дезертиру в лоб, опрокинув назад. Порыв Харпера вернуть оружие Шарп остановил на полушаге:
– Чёрт с ней, Патрик! Давай ко мне!
Сержант фузилёров вёл своих людей к Шарпу. Трое были ранены, один солдат нёс подмышкой свёрнутые знамёна полка на расщеплённых древках.
– Ко мне!
Краем глаза Шарп уловил движение сбоку и развернулся как раз вовремя, чтобы отразить выпад человека в португальской форме, бросившегося с насыпи. За спиной португальца Шарп видел в густом дыму, воняющем горелым мясом, других дезертиров, оцепляющих гребень развороченной взрывом груды обломков. Всю ярость майор вложил в один удар, под которым коричневая форма лопнула красным. Португалец свалился. Пуля сплющилась у левого сапога Шарпа, другая пробила полу куртки. Третья крутанула вокруг оси вырвавшегося вперёд фузилёра; тот испустил дух прежде, чем коснулся грунта. Подручные Потофе спускались к Шарпу. Обратный путь (тем более, с ранеными) был отрезан. Шарп быстро осмотрелся. Выход должен найтись! Нельзя умирать! Не здесь и не сегодня!
Надо было что-то делать и делать быстро, потому как дезертиры приближались, и Шарп с фузилёрами был для них всё равно что мёртв. Потофе верил в свою счастливую звезду и сумел передать свою веру подчинённым. Первый успех окрылил их, наделив неукротимостью, отчасти питаемой осознанием печального удела, сулимого поражением.
Справа от Шарпа высилось внушительное надвратное укрепление в короне широких зубцов. У подножия темнел дверной проём, и Шарп заорал, указывая фузилёрам на него клинком:
– Внутрь! Внутрь!
Майор устремился вперёд, перепрыгивая через мёртвых. Дезертиры догоняли его. У самой ограды стрелку пришлось развернуться к ним. Выстрел! Харпер поднял потерянный кем-то мушкет. Один дезертир упал с разбитой головой, второго Шарп кончил палашом. Остальные медлили, не решаясь напасть. Шарп воспользовался заминкой и оказался по ту сторону бортика. Возбуждение переполняло стрелка. Чёрный провал двери справа властно звал к себе, обещая спасение.
– Быстрее! Быстрее!
Пока фузилёры, неся того из раненых, что не мог передвигаться сам, протискивались в башню, преследователи Шарпа собрались с духом. Удар! Клинок отбил штык. Шаг назад. Выпад и триумфальный клич. Одним ублюдком меньше.
– Тупые бездельники! Взять их! – рёв Хейксвелла, знакомый и ненавистный, разнёсся по двору.
Сражаясь, Шарп не заметил, как они с Харпером очутились у башни. С преследовавшими майора вояками было покончено, но им на смену спешили новые: в дыму (благословенном дыму!) проступали очертания бегущих к надвратному укреплению дезертиров с увенчанными штыками ружьями. Харпер вскинул семистволку:
– Посторонитесь, сэр!
Отдача буквально впрессовала Харпера в дверной проём, зато середину линии атакующих смело начисто. Шарп, нырнувший внутрь до выстрела, схватил ирландца за шиворот и оттащил в сторону. Тот помотал головой, приходя в себя: «Спаси, Господи, Ирландию!»
– Сэр, здесь лестница! – сержант-фузилёр указывал на ступени, винтом уходящие вверх.
– Сначала дверь!
Харпер притворил ветхую деревянную створку. Шарп задвинул засов, и пуля прошила гнилые доски в сантиметре от его запястья.
– Наверху кто-то есть, сэр. – доложил фузилёр.
Отстранив его, Шарп выставил вперёд палаш и стал осторожно подниматься. Было тесно. Майор не мог не отдать должное забытым строителям замка. Лестница ввинчивалась вверх по часовой стрелке. Шарп, как и большинство людей, был правшой. В этом узком спиральном коридоре он не смог бы орудовать палашом. Мешала центральная ось, на которую опирались внутренним концом ступени. Действий обороняющихся, напротив, ничто не сковывало. К счастью, нынешние защитники бдительностью не отличались, иначе Шарпу не поздоровилось бы.
Майор шёл, страшась каждого шага. Внизу громыхали приклады вышибающих дверь дезертиров. Трухлявые доски долго не продержатся. Полный муки стон на миг заглушил грохот. Раненого тащили по ступеням. Шарп вспомнил развороченное бедро с бело-алыми осколками кости и походя пожалел бедолагу. Угораздило же несчастного в Рождество-то. Накатила злость, и, отбросив осторожность, Шарп с рыком
