Я поспешила следом, обернувшись на пороге. Никто не заметил нашего маневра. Только показалось мне, что чей-то тяжелый взгляд мазанул меня по спине, когда я притворяла дверь. Я стряхнула наваждение и осмотрелась.
Так вот откуда травки-муравки съедобные на княжьем столе посреди зимы появляются! Накрытые колпаками из дорогого тонкого стекла, аккуратные грядки смарагдово переливались, выделяясь на более темном фоне остальной растительности. Узорчатая тропинка, ограниченная с двух сторон стрижеными самшитовыми кустами примерно в человеческий рост высотой, прихотливо изгибалась, уходя куда-то за пределы видимости. Судя по всему, специально для прогулок место это и задумывалось. Было жарко, пахло влажной землей. И еще — довольно светло. Будто и не поздний вечер на дворе. У низких притолок просматривалась сложная система зеркал. Их отраженный рассеянный свет создавал благоприятную обстановку для произрастания здешних автохоров.
Несколько шагов по дорожке, и вот уже даже не видать, откуда мы пришли.
— Что будешь делать, если твой хозяин на Красаве женится? — начала я беседу, прислушиваясь к отдаляющемуся шуму праздника.
— Очень ему эта квашня с ушами нужна, — отбрил меня перевертыш. — Просто повод до индриков добраться хороший придумал.
— А чего это ты обзываешься? — обиделась я за нашу княжну. — Можно подумать, на твоем господаре королевишны горстями висят. А хотя бы и висели! Уважение-то поимей!
— По какому поводу кипятишься? — не понял Михай. — Что тебе до монарших обетниц?
— Мне с этого ни тепло ни холодно! — фыркнула я. — Только девица, может, надежды какие-то возлагает… А вы, тьфу, за лошадьми в Рутению приперлись.
— Да в вашем княжестве, почитай, ничего больше и нет!
Я набрала в грудь воздуха, чтоб хлесткой речью поставить наглеца на место. Княжество ему наше не нравится! Можно подумать, у них в Валахии молочные реки с кисельными берегами текут! Ага! И пряничные избушки за каждым поворотом. Видала я их Валахию на карте…
— Тсс… — Спутник подобрался, как для прыжка. — Впереди кто-то есть.
Я навострила ушки. Ноздри Михая раздувались: видно, перевертыш пытался что-то учуять. На его сосредоточенном лице явственно проступало недоумение. Я уже и сама слышала приближающиеся шаги и рокот неспешной беседы. Я похолодела. Навстречу нам по самшитовому лабиринту шел Влад и разводил тары-бары на, ёжкин кот, франкском наречии. Собеседники были от нас буквально в двух шагах, за поворотом. Нас разделяла только плотная стена живой изгороди. Бежать! Драконья матерь, ну чего ж мне так не везет? Через мгновение мы столкнемся нос к носу…
— Ты все еще не оставил своих попыток, мой мальчик? — Свистящий шепот, казалось, проник в меня до самой печенки. — Глупое баловство с единорогами забирает столько энергии… Достаточно одного твоего слова…
— Мое слово — «нет», и вам это прекрасно известно, монсеньор.
Князь отвечал, как обычно, с ленивой интонацией, но мне послышалось тщательно скрываемое напряжение в его голосе.
Я обернулась к Михаю и даже успела рассмотреть кончик серого хвоста, мелькнувшего в сплетении веток. Я гордо вздернула подбородок. Не хватало еще и мне труса отпраздновать. Не дождетесь!
Надо было видеть лицо валашского господаря, когда он заметил меня, испуганную и дрожащую, на тропинке зимнего сада! Собольи брови поползли вверх, рот приоткрылся в удивлении, глаза полыхнули злым, холодным огнем. Его спутник, закутанный в черный вещунский балахон, был неподвижен как статуя. Я попыталась улыбнуться. Пауза затягивалась. Молниеносно приблизившись, князь властно обнял меня, одной рукой до боли сжав плечи, а другой придержав затылок. Его губы приблизились к моему лицу… Мне хотелось визжать и отбиваться ногами, но внезапно нахлынувшая слабость заставила меня безвольно обмякнуть. Поэтому, когда Влад накрыл мой рот поцелуем, сопротивления он не встретил. Меня опалил жар, когда я ощутила его дыхание, время остановилось… Тук, тук, тук… Невыносимо медленно бьется мое сердце, перекачивая кровь, которая стала вязкой, как летняя сосновая смола. Тук, тук… Неведомая доселе истома разливается по моим жилам, болезненно истончается кожа, почти пробудившаяся сила щекоткой наполняет гортань… Еще чуть-чуть, и воспарю я надо всеми, вздернутая порывами знакомого ветра. То ли стон, то ли всхлип срывается с моих губ. Тук… И пытка закончилась — я почувствовала, что свободна и могу дышать. Влад стоял рядом с видом легкого смущения.
— Какая приятная неожиданность, — промурлыкал злыдень. — Как вы разыскали меня, моя дорогая?
Мои мысли пустились в плясовую, обгоняя друг друга, соревнуясь в важности и неотложности. Мне предлагают игру, очередное представление. Вот только кого я должна изображать по замыслу распорядителя? Времени не хватает! Ну хоть минуточку бы подумать! Я почти слышала шорох песка, высыпающегося из отпущенных мне часов жизни. Чего говорить-то, ёжкин кот? Как там меня учила бабушка? Не знаешь, о чем сказать, говори о погоде.
— Однако… Сегодня невероятно жарко… — выдавила я, с немалым изумлением отмечая, что лепечу- то на самом что ни на есть франкском, а если быть до конца точной, то на благородном лангедокском диалекте.
Последняя пластинка мозаики заняла свое место. Дракон в очередной раз удивил меня силой своего колдовства, вдохнув вместе с поцелуем необходимые знания. Значит…
— Вы покинули свою Марианну, сударь, — жеманно искривила я рот. — Мне ничего не оставалось, как отправиться на поиски…
Влад хищно улыбнулся. Я поняла, что угадала правила игры.
— Ты представишь меня своей очаровательной подруге? — прошелестело из-под капюшона.
— О, прошу простить меня, монсеньор, — склонил голову князь. — Девица Алансон любезно согласилась мне помочь в одном предприятии.
Влад, ухватив мою дрожащую от возбуждения и едва сдерживаемого страха руку, нежно поцеловал запястье.
— А это, любовь моя, — Трисветлый Ив, неожиданно вернувшийся в столицу из дальних странствий.
Ив! Мне очень хотелось вульгарно присвистнуть и всплеснуть руками на деревенский манер. Да это же самый главный рутенский вещун! И он, получается, франк? Вот так новость! А господарь и не знал, что с ним повстречается, иначе так уверенно не говорил бы о том, что нашу небольшую аферу с подменными ворожками раскрыть некому будет. Язык мой тем временем молол абсолютно без участия головы:
— О, ваше светлейшество, как приятно встретить соотечественника вдали от родины…
Я усиленно хлопала ресницами, пытаясь одновременно заглянуть в лицо собеседнику. Если честно, я еще ни одного вещуна без маски и не видела. Можно сказать, в этот момент я могла получить ответ на мучающий меня вопрос: люди они или нет. Даже страх временно отступил, проигрывая неравную борьбу с любопытством.
— Можешь звать меня Ганиэль, дитя мое.
И изящные руки с длинными пальцами откинули капюшон. Я на мгновение утонула в фиалковом свете огромных глаз. «Где это у нас такие иноземцы обитают? — А не знаю, так, привиделся кто-то… Может, ты его когда встретишь, может, я…» — в моем сознании далеким эхом зазвучали отголоски моей прежней жизни. Да, монсеньор Ив был точно таким, как изобразил его лешак в тот памятный день на Идоловой поляне, — гордый разворот плеч, молочно-белые волосы, высокий лоб, уши… Вот только уши были обычными, человеческими, а в коротких мочках поблескивали подвески из черного жемчуга. Видно, Ляксей что-то напутал тогда со своими предсказаниями.
Бледное лицо Ива было почти неподвижным, только губы слегка шевелились, когда он задал мне вопрос:
— Ты умеешь работать с арканами, девочка? — Вещуний шепот, казалось, заползал под кожу мириадами мелких букашек.
А то как же, ёжкин кот! Вот, помнится, придешь с косьбы артельной, кислых щей похлебаешь, рукавом утрешься и понеслась — арканом направо, арканом налево… Знать бы еще, что это такое…
Я скромно опустила глаза. При большом желании мою небольшую пантомиму можно было принять за
