- Не беспокойтесь. Выбираю шпагу, - на лице Кнурова немедленно нарисовалось совершенно нескрываемое удовлетворение.
- Рад вашему выбору. Мой секундант, - кивнул он на Рыльского.
- Завтра утром я представлю своего. А сейчас позвольте откланяться. Честь имею!
Да уж. Продуктивно провёл вечерок! Будет завтра генералу 'С добрым утром!'. И действительно:
Ещё до завтрака я поспешил ввести его превосходительство в курс сложившейся ситуации.
Сначала Бороздин впал в шоковое состояние:
- Вадим Фёдорович, вы с ума сошли! Я вам решительно запрещаю драться! На всех нас сейчас возложена важнейшая миссия, вы не имеете права!
- Уважаемый Михаил Михайлович, - я постарался быть как можно более убедительным, - отказаться уже совершенно невозможно. Затронута честь моей невесты, если я не заставлю мерзавца ответить за свои слова, то мне останется только застрелиться. Вы считаете иначе? К тому же миссия наша практически не пострадает: вы уже везёте и кухню, и пулю, а Филипп Степанович - материалы по нашим научным исследованиям. И в Военном Министерстве, и в Академии Наук со всем этим наверняка разберутся.
- Да как вас вообще угораздило ввязаться в ссору с этим Кнуровым? Вы совершенно не производите впечатления забияки...
- Простите, но я сам в полном недоумении. Этот человек совершенно недвусмысленно меня провоцировал. Я не понимаю почему...
- Я понимаю, - мрачно бросил молчавший до этого доктор.
Тааак! Опять сюрпризы! Мы дружно повернулись к Бородкину и вопросительно уставились на него.
- Понимаете, - эскулап смотрел на нас несколько виновато, - я не знаю этого господина, но год назад слышал от господина Сокова, что к Анастасии Сергеевне сватался некто Кнуров... Ему было отказано. Причём достаточно резко. я не помню причин, но Сергей Васильевич был очень возмущён, что этот человек посмел просить руки его дочери.
Теперь всё более-менее вставало на свои места. Понятно, что этот чмошник взбеленился при знакомстве со своим 'счастливым соперником'. Понты взыграли. Решил отомстить Насте и Сокову посредством меня. Но чего же так опрометчиво? Жизнь ведь на кон ставит...
- Всё понятно, - сумрачно промолвил генерал, - отступать вам конечно нельзя, Вадим Фёдорович. Я пойду к этому господину в качестве секунданта, поединок должен состояться, но будьте уверены, что при его неблагоприятном исходе, я дойду до государя и этот чёртов бретёр отправится в Сибирь. Вы фехтовать- то умеете?
- Довольно сносно, не беспокойтесь.
- Хорохоритесь? Хотите меня успокоить?
- Успокоить хочу, несомненно, - довольно весело (и без особой натуги весело), ответил я, - Вам будет спокойнее, если я скажу, что обыгрывал в поединках мэтра Жоффрэ, который обучает искусству владения шпагой сына Сергея Васильевича?
- Вы серьёзно?
Нет, блин! Я вот сейчас поприкалываться решил!
- Совершенно серьёзно. Не торопитесь меня хоронить, Михаил Михайлович.
Лицо генерала слегка просветлело.
- Хорошо, ждите моего возвращения, - Бороздин обозначил лёгкий кивок и вышел.
Перед дуэлью принято 'приводить свои дела в порядок'. А что мне было 'приводить'? Наследством распорядиться? А каким?
Так и пульсировала в мозгах фраза из 'Того самого Мюнхгаузена': 'Я улетаю налегке...'
Правда не совсем - задурил девчонке голову и в кусты. В смысле - в небытиё... Мне-то там всё по барабану будет, а ей как с этими проблемами оставаться?
Но слова совершенно не складывались. Сидел, думал, придумывал...
В общем, получилось только: 'Прости! Я не мог поступить иначе'.
Поединок состоялся через час, на пустыре за трактиром. На традиционные 'Предлагаем закончить дело миром', последовали традиционные же отказы от обеих сторон.
Отсалютовали друг другу клинками и встали в позицию.
- Начинайте! - совершенно генеральским голосом подал сигнал Бороздин.
Ну, понеслось!
Стойка у Кнурова фронтальная, что не есть 'гуд' для него. Значит, в движении я буду выигрывать. Но расслабляться нельзя - не на 'дорожке'. Каждая ошибка может стать последней - не до пяти уколов 'играем'.
Так, лёгкие батманы по моей шпаге... Один... Второй... Сейчас или через раз будет жёсткий удар по клинку и атака...
Ну, так и есть: шмякнул со всей дури, которую может обеспечить кистевое движение и вперёд!
Оба-на! А ведь не попался! - Влёт остановился, увидев мой перевод и пляшущее перед глазами жало клинка. - Умеет, паразит, кое-чего!
Ладно, будем аккуратнее, мне по любому проигрывать нельзя, я этого гадёныша должен сделать обязательно.
- Что отступаете, сударь? - подал голос мой противник.
- Прекратить разговоры во время дуэли! - это уже громовой рык генерала.
Мне-то пофиг, но, в самом деле, ты раз уж ввязался в 'блаародный' поединок - соблюдай, сцуко, правила.
Дистанцию он держать, конечно, не умеет, и агрессивен, весьма агрессивен. Причём свои 'цели' обозначил весьма недвусмысленно: низ живота и лицо.
Ну, дурак натуральный: я же уже показал, что кое-что умею. Тебе бы жизнь свою поберечь, а не стараться охолостить или изуродовать 'Настиного жениха'...
То, что я не позволяю ни приблизиться, ни оторваться от себя, уже стало здорово раздражать моего соперника. Нервничает: по морде лица заметно - очень хорошо, лишь бы мне глупость какую не сделать.
А может сделать? И с мастерами такое проходило, чего же на этом не попробовать?
Слегка разорвав дистанцию, я стал делать приглашающие махи шпагой в девятой позиции. То есть непредсказуемо и медленно вращать клинком то от себя, то к себе.
Типа: приглашаю, атакуй!
Такое пробивается на раз короткой атакой с близкой дистанции - защиту взять не успеешь, с чуть более дальней - только атакуй - сразу получишь 'защиту-ответ'. Так что рискованно для обоих, но если поймать момент...
Мой визави поверил первому варианту: стал понемногу сближаться, надеясь пробить прямым выпадом любые мои попытки защиты. И пробил бы. И защиту, и мою грудь.
Но, как говорится, 'меня этому учили': самым беззащитным фехтовальщик является перед самой атакой или сразу после её безуспешного завершения.
Он слишком приблизил свой клинок к моей груди, и не представлял масштаба дистанции: я ведь специально это организовал. А теперь, перед самой его атакой, началась моя - жёсткий удар по его шпаге в выпаде. Удар и выпад слились в одно движение и сталь вошла в левое плечо моего противника.
Я немедленно отскочил назад и отсалютовал.
- Серж, у вас кровь! - поспешил вмешаться Рыльский.
- Ерунда, царапина, - со злостью отозвался этот долбанный бретёр. - Продолжаем!
